Убежище. Кир Булычев

и большой Гриша принялся молотить Севу кулаками, а Гоша сначала полоснул его по руке перочинным ножиком, а потом рванулся было наверх, за лягушкой, но Сева успел схватить его за ногу и дернуть к себе. Гоша грохнулся на бетон, как раз под ноги Сумскому, который тоже не удержался и упал на дно бассейна, хотя не переставал при этом молотить Севу.

      Сева не чувствовал боли, а ему было радостно – лягушка спасена! Он закрывался от ударов, пытался отбиваться – хотя вряд ли у него были какие-нибудь шансы в сражении с Гришей Сумским и с Гошей, который хоть и не был великим бойцом, но был очень злым, и у него был ножик. Вообще-то, как вы знаете, если ребята дерутся, то ножи они не достают – это бандитское дело, но Гоша не знал ни чести, ни законов – он был очень злой от постоянной жадности, которая грызла его, как крыса.

      Сева понимал – надо кричать или убегать.

      Глава седьмая

      Превращение лягушки

      Сева не мог кричать – даже в такой момент кричать было стыдно.

      – А ну, прекратить! – раздался сверху голос. – Двое на одного! Сейчас у меня из лагеря вылетите!

      И голос был такой начальственный, что Гриша тут же отпустил Севу и отпрыгнул в сторону. Он был сильный, но очень разумный и всегда рассчитывал, что ему выгодно, а что не очень.

      Зато Гоша озверел и остановиться не мог.

      Но при этом он соображал, что лучше быть невиноватым. Поэтому он продолжал нападать на Севу, но кричал:

      – Это он на нас напал! Это Савин виноват! Это все Савин!

      – Сколько раз повторять? – произнес голос вверху.

      И тогда Гоша все-таки отпустил Севу и побежал наверх. Он скользил по гнилым листьям и банкам от пепси, но карабкался следом за Гришей.

      Сева сидел на дне бассейна. У него звенело в ушах и рукам было больно.

      Лолита прыгнула с борта к Севе. И это был, скажу я вам, прыжок!

      Как минимум три метра! Косички разлетелись кругом – как спицы велосипедного колеса.

      Она легко поднялась.

      А Ванесса уселась на бортик, свесив ноги.

      Лолита сказала:

      – Ты сошел с ума! У тебя все руки в крови! Ты что, за бритву хватался?

      – За ножик, – ответил Сева. – У него был ножик, и он им пытал лягушку.

      – Ты что говоришь? – спросила сверху Ванесса, болтая ногами. – Зачем Гоше Жабе пытать лягушку?

      Но Лолита уже догадалась.

      – Это я виновата, – сказала она и достала из кармана шортов носовой платок. – Я же забыла, что он мне хвастался. У него сотовый с магнитофоном. Он разговоры записывает. Значит, он твой, Люська, разговор с бабушкой записал.

      – И понял, что нужно самому лягушку допрашивать, да?

      – Все понял и лягушку утащил… как все просто, если ты идиотка.

      – Ну ко мне, по крайней мере, это не относится, – сказала Ванесса. – И попрошу меня не называть Люськой. Ты же знаешь, что я этого не выношу. Я же тебя Дашкой не обзываю.

      Лолита только отмахнулась и спросила Севу:

      – А где лягушка? Они ее убили?

      – Нет, я ее отбросил – туда.

      Ванесса обернулась.

      – Никого