Батыева тропа. Григорий Александрович Шепелев

увидела, что он пилит длинный брусок, сжав его тисками на верстачке.

      – Что это ты делаешь?

      – Табуретку, – ответил Лёнька, не останавливая работу.

      – Как табуретку? Да их полно уже развелось у нас! Зачем больше?

      – Тётя Лариса просила сделать ей табуретку.

      – Ты у неё поужинал?

      – Да.

      Маринка взошла к себе на мансарду. Прежде чем лечь в постель, она позвонила Женьке и рассказала ей обо всём, что случилось за день.

      – Так она шла с травой или нет? – не поняла Женька, которая торопливо шагала по оживлённой улице.

      – Комариха? Я не заметила у неё никакой травы.

      – Очень интересно! Грибов пока ещё нет. Зачем она в лес ходила?

      – Не знаю!

      – Ладно, в пятницу я приеду и разберусь. Что-нибудь ещё?

      – Да, конечно! Ты знаешь, Лёнька всё-таки гей.

      Женька обругала Маринку матом, после чего раздались гудки.

      Глава восьмая

      Проснулась Маринка вскоре после рассвета. В саду щебетала иволга. Было солнечно, но ещё довольно прохладно. Маринка выспалась. Ощущая бодрое настроение и желание чем-нибудь поскорей заняться, она вскочила с кровати и босиком, чтоб не разбудить Лёньку, сошла на нижний этаж. Лёнька и не спал. Из его коморки слышалась музыка. Но Маринка не стала его проведывать. Сбегав в сад, она улыбнулась солнышку, второпях выполнила водные процедуры и так же быстро вернулась в свою обитель. Ей захотелось прочесть небольшую книгу, которая её заинтересовала своим названием. Это была повесть Мариенгофа «Циники». Но ложиться опять в постель желания не было. Раскрыв шкаф, Маринка надела ковбойские джинсы, блузку, взбила подушки и, щёткой начесав волосы, улеглась с книгой на кровать поверх одеяла. Тут её взгляд упал опять на обои, которые отошли от стены в углу. Они ей испортили настроение. Твёрдо решив надрать Лёньке уши, если он нынче же не подклеит эти обои, она без энтузиазма раскрыла книжку и попыталась вчитаться в повествование. Сперва было довольно скучно. Банальный и слабый текст никак всё не вытеснял из башки обои и Лёньку, которого срочно нужно было спасать от психиатрической клиники, неизбежной в случае проявлений гомосексуализма. Но вдруг, начав читать семнадцатую страницу, Маринка вздрогнула. Её заспанные глаза с длинными ресницами проморгались и вгрызлись в текст. Обои мгновенно были забыты. Но не проблема Лёньки. Дойдя до конца главы, Маринка перечитала страницу и бросила книгу на пол – не от презрения к автору, а, скорее, наоборот, отдавая должное подлинному цинизму, который обжёг ей руки. Спустя мгновение в них уже был айфон. Минут пять Маринка строчила Женьке эмоциональное сообщение, излагая план спасения Лёньки. Потом отправила. И от радости так шарахнула пятками по кровати, что та чуть не развалилась, даром что была выкована из стали. Да уж, повод для радости был что надо! А солнышко за окном светило всё жарче. К иволге присоединились ещё какие-то две или три певуньи.

      Видя, что Женька её сообщение не читает, Маринка переместилась к зеркалу и поспешно сделала макияж.