Пробуждение. А. Вора

указал на объявления о розыске на стене. Айна снова почувствовала на себе испепеляющий взгляд Зениры.

      «Что же она такого сделала, чтобы оказаться в розыске?»

      – То, что ты не хотела навредить принцессе, может смягчить твою вину… – продолжал Самарель.

      Но Айна не обращала на него никакого внимания, предпочитая выскребать грязь из-под ногтей.

      – Тебе бы проповедовать в храме… – добавила она. – Даже главный священник не так страстен, как ты.

      Самарель нахмурился:

      – Торанический Закон, возможно, и оправдал тебя, Айна. Но по законам этого королевства, боюсь, тебя ждет наказание.

      – Сколько ночей? – спросила Айна.

      – Десять.

      От жалостливого выражения лица Самареля Айне захотелось что-нибудь разбить. Например, нос Аранелю, который с каким-то самодовольством наблюдал за их диалогом.

      Айна сдержалась и вышла из кордегардии вслед за гвардейцами. Она не понимала, почему королевские стражники каждый раз приводят ее сюда, словно собираются запереть там или наказать. В Мэлине за попытку навредить королю Калдраву тебя как минимум ждала порка или пытка. Но майани не любили подобные наказания. Поскольку Айна несовершеннолетняя, ведь ей всего пятнадцать, худшее, что мог сделать Самарель, – это отправить ее в храм для молитвы и покаяния.

      Айна не возражала против того, чтобы ее сослали в храм. Матрасы там были мягче, чем у нее, а Аро – главный священник храма – угощал сладостями. Она чувствовала смесь презрения и благодарности, следуя за двумя гвардейцами по полю, поросшему травой до пояса.

      – Я буду молиться за тебя, Айна, – сказал Самарель.

      – Я тоже, – добавил Аранель. – Я буду молиться Шерке о силе и чистоте твоей души.

      – Как благородно с вашей стороны, – ответила Айна, остановившись у пруда, усеянного крошечными лотосами.

      Она заглянула в его спокойные воды и откинула назад темные волосы, чтобы обнажить кейзу. Бирюзовый вихрь ярко выделялся на фоне ее смуглой кожи.

      Яркость кейзы, которая являлась окном в человеческую душу, напрямую зависела от скорости и направления вращения души. Хотя кейза Айны не была такой яркой, как у большинства майани, которых она встречала, она светилась ярче, чем когда-либо светилась кейза ее матери. Она светилась слишком ярко, чтобы Айна была изгнана из королевства, несмотря на ее прежние поступки.

      Пока они шли, девушка бросила взгляд на Аранеля. Кейза стражника сияла так же, как и один из нелепых изумрудов на его шлеме.

      – Надеюсь, это время пойдет тебе на пользу, – сказал Самарель.

      Айна снова вспомнила о своем предстоящем заключении. Впереди возвышался храм Кирноса – огромное сооружение из камня медового цвета. Украшенный драгоценностями купол, возвышавшийся над его стенами, напомнил Айне большой сверкающий лук.

      – Пусть твоя душа вращается прямо и стремительно, – добавил Аранель, когда Айна распахнула двери храма и, даже не оглянувшись, вошла внутрь.

      Глава