Нелюбимый муж. Вынужденный брак для попаданки. Кира РАЙТ

не обратил, видимо, так и должно было быть. Потом он пробурчал что-то там себе под нос и… взяв со стола звякнувший мешочек, удалился. Вот и вся свадьба.

      – Ну что, Дар, спасибо не хочешь сказать за невесту такую молодую, да красивую? Наверное, не терпится увести в свой дом? – хозяин, расхрабрившись, многозначно подмигнул моему уже вот кажется мужу.

      – Не хочу, – рыкнул он и, схватив меня за руку, поволок на выход.

      Хорошо, что корзину с вещами я так из рук и не выпустила, останавливаться он явно не планировал, а я едва поспевала за его широким шагом.

      – Завтра на работу не забудь прийти, Анка! – побежал за нами хозяин. – Только пропусти, ни копейки за месяц не получишь!

      Так тут и так платили копейки, как я поняла. За прошлый месяц мне выдали ровно две монеты. При том у управляющего я видела три монеты, которые выглядели куда как презентабельнее моих. Несложно догадаться, что обычным служанкам платили в несколько десятков раз меньше, чем управляющему. Хотя я даже примерно не понимала, какие тут вообще деньги и что на них можно купить.

      Дар же протащил меня как на буксире через весь дом, а потом и двор (благо, вечером уже тут мало народу было, так только повар с помощницей из окна выглянули с любопытством, да и всё). Словно торопился и правда скорее увести. Но хотя мне приходилось чуть ли не бежать за ним, оказалось, что когда вот он – такой огромный и сильный – держит меня за руку, внимание других и страх за действия хозяина отступают. Куда им против Дара? Его широкая спина закрывает от всех тех опасностей, что могут быть вокруг, и от сплетен… Разве что от него самого защитить не могут.

      Вот только когда мы оказались за воротами, от неожиданности я задохнулась. Да, что это не двадцать первый век, я и раньше понимала, но сейчас передо мной предстала крайне удручающая картина…

      Вокруг стояли какие-то даже не домики, а лачуги с покосившимися заборами и мусором на каждом шагу. Где-то вдалеке торчало несколько домов побогаче и даже двухэтажных, тоже ограждённых высокими заборами, чтобы не видеть бедность за их пределами. Видно, там жили другие господа, к которым нанимались слугами остальные жители деревни. Но уровень бедности явно зашкаливал. Наверное, и те копейки, что платили тут за работу по хозяйству, уже в радость.

      – Что застыла, Анка? Идём же. Дорогу знаешь, – дёрнул меня за руку Дар несильно, и я поспешила за ним снова, совершенно не понимая, откуда Анка могла знать, где именно он живёт.

      Один его шаг равнялся двум, а то и трём моим, поэтому перебирать ногами приходилось быстро. И когда он наконец остановился, я едва могла дышать. В боку кололо, запястье, которое он всё ещё держал, неприятно ныло, а перед глазами легонько плыло. Но всё же не разглядеть вполне себе добротный деревянный дом было сложно.

      – Это… твой дом, да? – подняла на него глаза.

      – На время же, пока тут остановился, – нехотя ответил Дар, отпирая калитку.

      – А ты не тут обычно живёшь? – да, говорили, что он пришлый, но я как-то не думала, где именно проживает постоянно.

      – А