Вернуть тебя назад. Лана Светлая

запеканку, омлет видов трёх или четырёх, если мне не изменяет память, и море ещё чего. Но всё это оставалось нетронутым до самого вечера, когда мы возвращались с работы. Вот тогда Руслан сметал всё под чистую.

      – Аль, ну не могу я с утра в себя еду впихнуть, – мурлыкал он каждый раз мне на ухо, когда я обиженно сопела, убирая наготовленное в холодильник. Дальше всегда следовали крепкие объятия и поцелуи в шею. – Я в состоянии проглотить что-то только часам к десяти.

      – Ты так себе гастрит заработаешь, – бурчала я, прижимаясь к нему и невольно отклоняя голову в сторону, чтобы ему было удобнее меня целовать. Я таяла от его прикосновений и особенно от такого тона.

      – Будешь тогда следить за приёмом моих таблеток, – усмехался между настойчивыми поцелуями Руслан. – Клянусь, буду есть их прямо из твоих нежных и ласковых ручек.

      Вспоминая, что было дальше, чувствую румянец на щеках, а дыхание сбивается.

      – Аль, ты мне напиши, во сколько будешь дома, – прерывает мои воспоминания спокойный голос Руслана. Сделав глубокий вдох, оборачиваюсь и протягиваю ему кружку уже с готовым кофе.

      Буквально на ходу одной рукой он запихивает какие-то бумаги в портфель, а во второй держит планшет и что-то читает в нём.

      – Так, кажется, ничего не забыл… – бормочет себе под нос, кладя портфель на стойку и забирая у меня кружку. – А, кстати! Аль, в четверг Вера какой-то приём у себя организовывает. Я пообещал, что мы будем.

      Торопливо отворачиваюсь, чтобы он не засёк гримасу отвращения на моём лице.

      Это ещё хуже, чем спа-салоны.

      Опять на меня будут пялиться, как на восьмое чудо света.

      Ещё бы, такой нонсенс – миллиардер и какая-то детдомовка!

      Я уже боюсь новостные ленты города в соцсетях открывать и читать, потому что они забиты статьями про Руслана и меня. Кем меня только там не выставляют. Самое безобидное – будто я охотница за богатым мужиком, которая после детдомовского прошлого буквально спит и видит, как бы отхватить кандидата с самым большим кошельком в нашем мегаполисе.

      Поэтому приёмы, куда я хожу вместе с Русланом, превращаются для меня просто в каторгу и пытку, где я чувствую каждый взгляд, брошенный на меня с презрением, завистью и высокомерием, от представителей «высшего света». И их так много, что к концу вечера мне хочется побыстрее попасть домой в душ, чтобы смыть все эти липкие взгляды, которые, кажется, оседают на моей коже и заставляют чувствовать себя какой-то грязной, что ли.

      Я не говорю и не показываю это Руслану, понимая, как важны для него и его бизнеса эти светские рауты.

      – Всё. Я ушёл, – он целует меня в макушку и уходит.

      Смотрю на настенные часы. Семь утра.

      Настроение ужасное. Хочется плакать и слопать чего-нибудь сладенького.

      Решительно беру свой телефон, при этом крепко, почти до крови закусив губу, стараюсь сдержаться и не зареветь.

      Я даже не боюсь, что своим звонком могу разбудить. Я точно знаю, семь утра – это время пробежки по парку.

      – Привет,