Подруга – жизнь. Соседка – смерть. Сергей Щавинский

туркмен что возьмешь, они туркмены и есть… Широко улыбаясь, он поздоровался, спросил, как долетели, и пригласил в свою машину – директорский УАЗик, и от этого человека теперь зависела наша судьба. Конечно, нам было приятно, что нас встречает директор театра, водитель помог погрузить чемоданы, мы сели в машину и отправились в неведомый нам город, в новый мир с его национальным колоритом, к своему первому после института месту работы и новому месту жительства. Мы ехали по пыльной дороге, вокруг была скудная пустынная местность с бедной растительность – и кругом солнце, много солнца, все было залито этим солнечным светом, и среднеазиатская жара сразу давала о себе знать.

      По дороге Фарадж Мехтиевич рассказывал нам о Туркмении, об Ашхабаде. Оказывается, этот город был большим, знаменитым на всю Среднюю Азию до губительного землетрясения в 1948 году. Тогда фактически весь Ашхабад был разрушен, и погибло почти полгорода. За прошедшие двадцать пять лет он был отстроен заново. Когда мы въехали в город, мы это почувствовали. Город был, в основном, застроен домами 1950-х и 60-х годов, а самые современные здания – совсем недавнего времени, и они даже казались авангардом в архитектуре.

      «А это наша главная улица – проспект Свободы! – продолжал рассказывать директор. – Здесь и наш театр находится. Вот он!» – и он показал на неказистое здание неопределенной архитектуры, которое своим основным фасадом выходило на проспект.