От дружбы до любви. Амарисса Ли

ней сегодня, потому что, может, уже с завтрашнего дня их дружба спадёт с первого местечка, ведь теперь появился Рома. Вряд ли Сеня будет проводить столько же времени с ним, как раньше. Ей придётся сосредоточиться на своих будущих отношениях.

      Как же не хочется её терять.

      Они не давали друг другу клятвы, что будут вместе всю жизнь, но их тянет друг к другу, словно магниты. Конечно, она будет такой же назойливой язвой, как и раньше, но свою широченную улыбку и эти щенячьи глазки будет отдавать другому.

      – Зачем? – стоит на месте, сжимая кулачки.

      – Мне надо пару вещей забрать, чтобы завтра поехать в универ. Давай, не топчись, котёнок.

      И она улыбается, да так широко, что сводит скулы. Садится в машину, тут же стягивая куртку, потому что ехать до его дома почти на другой конец города. Кирилл крутит обогрев, включая музыку громче.

      Сеня заходит в дом, чтобы поздороваться с родителями Кирилла, пока он уходит собираться. Оглядывается по сторонам, пока Наталья Андреевна предлагает попить чай и не убегать с пустыми руками, потому что приготовила вкусное рагу из овощей. Она любезно отказывается, когда слышит, как на втором этаже что-то падает.

      Заезжают в магазин, покупают фисташковое мороженое и газировку. Это важно, потому что Сеня не сможет уснуть, не наевшись мороженного и не запив сладкой водой.

      Не может сдержать улыбки, когда входит в её скромную обитель, где их встречает Татьяна Леонидовна.

      – Привет, Кирилл, – чмокает парня в щёку. – Как там родители поживают?

      – Вполне, – кивает, стягивая свитер и оставаясь в футболке.

      – Сеня, поздно не ложились! Ты начала плохо вставать! – бухтит мама Сени, провожая их до комнаты.

      – Мне ко второй! – весело смеётся Сеня. – Спокойно ночи, мам.

      – И вам хорошо провести время, – целует дочь в макушку и уходит, позволяя ей прикрыть дверь.

      Кирилл хватает пульт от телевизора, подключаясь к телефону, чтобы транслировать кино, которое выбрали по пути домой. Сеня хватает пижаму и ускакивает в коридор, чтобы переодеться. Когда возвращается, Дубровский мажет по ней взглядом и уже готов передумать оставаться ночевать, потому что соски топорщатся в майку, которая почти ничего не скрывает, а ультракороткие шорты открывают вид на стройные ноги.

      Это почти выше его сил: быть с ней, когда она почти раздета.

      – Когда ты уже перейдёшь на зимний вариант пижамы? – интересуется Кирилл, сбрасывая футболку и оставаясь в спортивных штанах.

      – В смысле? – улыбается, укладываясь на диван с коробкой мороженного и двумя ложками. – Тебе не нравится моя пижама? – рукой открывает крышку, не замечая, как Кирилл закатывает глаза.

      – Становится холодно на улице.

      – Зато батареи работают до отказа, – она черпает мороженое ложкой, засовывая в рот, пока Кирилл начинает медленно считать до тридцати. – Ладно, хватит приставать к моей пижаме. Ложись уже и включай фильм.

      Стаскивает штаны, залезая на кровать и молясь, что в темноте не увидит