Маска Верного Предателя: Дворец Павлина. Angel Grou

она уже всех рассадит.

      Детвора тем временем зашла в таверну, под недовольный выкрик Гюрена, которого достаточно быстро заткнул Наррон, из всех присутствующих.

      – Эээ, какого чёрта эта мелочь здесь делает?! – гвардеец не рассчитал, потому что ему тут же врезали крепкий подзатыльник, заставив часть пива разлиться в разные стороны.

      – Ты мне будущую клиентуру не разгоняй, ты, одолбень ёбаный! – тавернщик грубо плюнул в чашку, не табак, а просто плюнул, что, кажется, разозлило пьяного Гюрена ещё сильнее.

      – Ты что, старый, вообще ёбнулся со своим пивом?! – но поднявшемуся Гюрену договорить не дали, ребенок, шедший рядом со всей силы, ударил его по ноге ботинком, что заставило гвардейца скривиться и сесть, ругаясь под нос. Зашедший к этому времени Реншу лишь озадаченно наблюдал, ведь он не видел ни того, что ребёнок зрительно спросил у Гроу разрешения на это действие, ни того, что произошло перед этим. Слова слышал, причину их – не совсем понимал.

      Люк ещё и подзатыльник брату Реншу врезал, после хитро лыбясь (ведь улыбкой это даже с натяжкой назвать трудно) Гроу, которая лишь недовольно закатила глаза. Судя по всему, она была искренне недовольна и даже устала от этого. Видимо происходило такое часто, и женщина даже внимания на это обращать перестала.

      – «Как дети малые.» – пронеслось у неё в голове а Реншу на это лишь вздохнул. Лучше и не скажешь. Или не подумаешь, в этом случае. Наррон думал в основном о всяких неприятных вещах, а дети чаще задумывались о драках или том, как их успели обидеть другие дети. Мыслей Гюрена, брат, к его же радости, не слышал, но не сомневался, что там не было чего-то слишком полезного, в прочем брат его думал точно так же.

      Будучи Иаолиями по своей природе, что Реншу, что Гюрен обладали достаточно обширными навыками телепатии, что отлично помогало в делах религии, с той же стороны, до невозможного сильно мешало жить. Настолько сильно, что почти семьдесят процентов всех Иаолиев просто умирали, не дожив и до тридцати двух лет. Реншу, имея в своём запасе гордых пятьдесят лет, научился контролировать свои мысли, хотя бы до какого-то момента, так что часто пропускал сквозь уши, или, скорее, сквозь голову, лишние шумы о моргании, сдвигании мышц, разговорах и других особенностях человеческих организмов, что братья слышали на постоянной основе. Эта же особенность привела к тому, что братья выглядели совершенно одинаково. От цвета глаз, до количества волосков на голове. Гюрен разве что родился на минуту позже, но это мало чем меняло их положение. Единственной какой-никакой отличительной чертой был загар, ведь Гюрен был чуть более бледным, привыкший работать в ночное время суток, он редко вылезал из своего дома днём, уделяя время тренировкам с солдатами и многочисленным любовницам. Ночью он был занят делом, часто разбираясь с конфликтами, поставками оружия, ядов и другими делами, которыми столичный храм вовсе не хотел заниматься, или не признавался, что делал это. Что там, младший хотел даже татуировки себе набить, но по просьбе