Кормилец Байконурского стройбата. Повесть о юности армейской. Александр Дьячков

Дело в том, что в Технологическом институте пищевой промышленности, где я учился, девицы составляли порядка семидесяти процентов от списочного состава, а на моём факультете и все девяносто. В результате я то и дело был не субъектом, а объектом амурных притязаний, то и дело заканчивающихся постельными делами. В результате я стал специалистом по вилянию хвостом в данных ситуациях. Вот, видно, Бог и наказал… Да, много позже я узнал, что она таки на пятом курсе вышла замуж, и я даже видел её пару раз под руку с парнем вполне тюфякового вида, которому она что-то менторским тоном втирала. По-видимому, я для неё был недостаточно тюфяковым, и слава Богу…

      К моменту моего знакомства с Наташей с окончания той истории прошло уже больше года, все возможные раны на сердце давно зарубцевались, но ощущение пустоты в душе оставалось, и я старательно заполнял его рабочими моментами. Набирать статистику в микробиологических экспериментах – это тот ещё геморрой. Актиномицет растёт несколько дней, потом ещё фаг на нём неделю. Надо всё вовремя грамотно планировать, чтобы результаты подходили вовремя и давали информацию для последующих экспериментов. Но поскольку начались они ещё на третьем курсе, к пятому ситуация обрисовалась уже достаточно чётко, и мне оставалось только подчеркнуть существенные моменты своей работы и выйти на конкретные выводы. Я таки нашел составы сред, которые практически не влияли на выход фага в активную фазу. Сейчас я понимаю, что это была чистой воды алхимия, ибо на том уровне компетенции я не мог заявить, почему такой результат достигается именно так, а не иначе, но это было уже задачей для гораздо более компетентных исследователей, буде такие возникнут. Надеюсь, в Унгены потом передали эту информацию, впрочем, вряд ли: это слишком разные пласты реальности…

      Наташа нравилась мне всё больше и больше. Невысокая брюнетка с хорошей фигурой и нежным иконописным ликом. Отношения развивались стандартно: прогулки в кино, по парку, благо наступила тёплая весна, поцелуйчики на скамейках, в лифте и на эскалаторе. Она подолгу засиживалась у меня в общаге, где помогала мне рисовать технологические схемы, таблицы и диаграммы к предстоящей защите. Одно меня тяготило: я знал, что меня загребут в армию, а куда именно меня пошлют, не знал никто, в том числе и мои вузовские преподаватели. Как-то раз я на сеансе какого-то фильма я и сказал ей это в том смысле, что мне с ней очень хорошо и что я её люблю, но я не вижу смысла в нашем совместном будущем, т. к. не верю, что она, как нормальная девушка, готова меня два года из армии дожидаться. В ответ я увидел слёзы, ручьём текущие из её глаз. Мне стало стыдно. «Наташка, неужели ты готова ехать со мной?» Она ничего не ответила, только быстро утвердительно закачала головой. Это и решило всю мою дальнейшую судьбу. На следующий день мы решили подать заявление. Тут возникло некое бюрократическое препятствие, но об этом чуть позже.

      На носу была моя защита диплома. Надо было срочно довести до ума и текст доклада, и схемы, таблицы, диаграммы.