Расплата за любовь. Светлана Кондр

как можно больше продлить блаженство… Свое и Назара, который, сощурив веки, кусал мои соски и наполнял нутро семенем…

      Когда удовольствие отступило, оставляя после себя приятные ощущения, я легла на твердое мускулистое тело и прижалась к колючему подбородку щекой.

      – Я заказал для тебя и Клима новые документы.

      Ну вот, стоило просто немного подождать и не лезть с расспросами. Он сам знает, что делать.

      – И кем я теперь буду? – водя пальчиком по волоскам на груди Назара, спросила я.

      – Курочкиной Ниной Павловной.

      Я ущипнула его за сосок.

      – Ты что издеваешься?

      – Не бей, помилуй, – засмеялся он.

      – Правда, что ли? – неужели он серьезно?

      – Шучу. Какая ты Курочкина? Будешь Бойцовой Ольгой Николаевной.

      – Вот это мне нравится.

      – Домик в Стамбуле уже ждет нас, пока поживем в Турции, а дальше сама выберешь, где осядем. Как только я вернусь из Москвы, мы улетаем…

      Глава 7

      Филипп

      – Все! Жить будешь, – сказал Пинцет и, сделав последний стежок, отрезал черную нить. Еще одна памятная зарубка на теле. – Сейчас Катюша перевязку сделает, дождешься анализов и, если все нормально, можешь ехать.

      – Спасибо, брат.

      Пинцет снял перчатки и, бросив их в урну, подошел к раковине, чтобы вымыть руки, а Катя принялась за дело.

      – Что делать будешь? – спросил он.

      Я перевел разочарованный взгляд на окно. Бороться, даже несмотря на предательство, которое больно ударило по мне. И я не о простреленном бедре. Всегда трудно осознавать, что человек, так долго находившийся рядом, служивший тебе верой и правдой, с которым ты общался, которому безвозвратно дал денег на операцию сестры, может перейти на чужую сторону и захочет лишить жизни.

      Прям хоть из дома не выходи… Верить никому нельзя. Каждый для меня потенциальный предатель.

      – Жить…

      – Правильно, командир, не отчаивайся. Понимаю, что сейчас творится в твоей душе и мне самому от этого тошно. Никогда бы не подумал о Смирнове как о крысе, просто пинцет какой-то, но истинные братья всегда с тобой. Их не переманить, не перекупить, они никогда не подставят тебе подножку. Все будет хорошо.

      Я ухмыльнулся, услышав фирменное «пинцет» – слово-паразит в его речи, за которое он и получил свое прозвище. Хирург сказал правильные вещи и до последнего момента я тоже так думал про братство и про несокрушимость товарищества, только слабые места есть у каждого, можно если не купить, то надавить или запугать…

      – Не надо меня успокаивать. Свои выводы я сделал.

      Он громко выдохнул и вышел из кабинета, за ним последовала и медсестра. Я сел на кушетку и опустив рукав, начал его застегивать.

      – Можно, – несмело спросила Дарья, показавшись из-за двери.

      – Заходи.

      – Как вы себя чувствуете?

      – Жить буду… благодаря тебе…

      Да, если бы она вовремя не среагировала и не ударила своей сумкой по руке Смирнова, он