Роман с продолжением. Илана Петровна Городисская

вернулся с заседания не такой, как обычно. Жаловался на усталость и на тупую боль в левой руке. Даже есть не хотел. Сказал, что приляжет. Я положила его поспать, а сама зашла в душ. Когда я вышла из душа, он лежал на полу возле кровати без сознания. И началось: реанимация, звонки его сыновьям, больница, экстренная операция… Я с ума схожу, Галь!

      Как он сейчас? – глухим голосом поинтересовалась прибывшая.

      В данный момент его жизнь вне опасности, но состояние все еще тяжелое. Врачи запретили ему всякие нагрузки. С ним находятся его дети, а я заехала домой, чтобы встретить тебя.

      Отдыхай, мама, – сказала Галь. – Я переоденусь и поеду в больницу вместо тебя.

      После такого перелета? – запротестовала Шимрит. – Это тебе надо прийти в себя!

      Я в полном порядке, – заверила ее Галь. – Мне не привыкать… Кто-то из членов его семьи говорил с тобой о дальнейшем? – осторожно спросила она через мгновение.

      Ты о чем? – не поняла Шимрит.

      Так, ни о чем, – замяла эту тему Галь и поспешила разложить свой чемодан.

      Только прибыв в кардиологическое отделение центральной городской больницы и разыскав там Эйтана, женщина, впервые за последние часы, вздохнула облегченно.

      Эйтан и правда пришел в себя, хоть и был еще очень слабым. Он лежал в одиночной палате для особо важных персон. Рядом с ним находились его родные, весь выводок – двое сыновей с женами и своими отпрысками. Все они были крайне удивлены возвращением Галь. Та вкратце объяснила причину ее внезапного появления здесь и прибавила, обращаясь к Эйтану, что с проектами, которые она ведет, все в порядке. Сыновья Эйтана, Мени и Идан, сказали ей, что очень ценят ее поступок.

      В палату заходили врачи и медсестры, осматривали больного, приносили ему лекарства. Потом явился сам завотделением, профессор, и описал им картину состояния пациента. Ему требовались долгая реабилитация, диетическое питание и постепенное возвращение к исполнению обязанностей. О выписке было еще рано говорить. Главным же в его выздоровлении был полный покой.

      После слов профессора, супруга старшего сына Мени предложила пойти всем вместе пообедать, чтобы дать Эйтану возможность отдохнуть. Ее предложение было принято всеми, кроме Галь, которая вежливо отказалсь.

      Я побуду с ним, – произнесла она. – Его, все-таки, нельзя оставлять одного.

      Зря ты не пошла с ними, девочка моя, – сказал ей Эйтан, когда в палате остались только они вдвоем.

      Я подкрепилась дома по прилету, – солгала ему Галь. – Да и в самолете сытно кормили. Все хорошо.

      Эйтан смежил веки и задремал. Галь опустилась в кресло для посетителей и тоже попыталась отключиться.

      Но тут же ею овладели уныние и чувство оторванности от происходящего. Ведь кто она для этого пожилого мужчины? Рядом с ним только что были его сыновья, невестки, внуки. Те, кто прожили с ним целую жизнь, а не несколько последних лет. Возможно, в данную минуту они аппетитно едят за длинным