Бюро сновидений. Вприпрыжку по мирам. Пол Кофе

было что-то подобное, не помню, – призналась Аврора. – Большую часть времени мы придумывали игры с братцем. Что касается твоего случая, Дашенька, то мне непонятны две вещи: почему ты не признала его сразу? И почему он приходил душить тебя во сне?

      Серп и девушка переглянулись.

      – Сказать по правде, – робко ответил Серп. – Я даже не помню, как это делал.

      Похоже, они не знали ответа. Профессор, который обычно хорошо распутывал такие сложные дела и объяснял, на этот раз сидел молча и потирал хмурый лоб.

      – Я знаю, почему так случилось, – произнес в напряженной тишине Дэн.

      Все поглядели на него.

      – Ты его забыла.

      Даша замерла.

      – Честно сказать, я тоже не сразу вспомнил свою Девушку Солнца. Наверное, это нормально – мы становимся старше и забываем наших детских друзей, в том числе воображаемых. Но ты… – Он немного смутился, подбирая нужные слова. – Твои родители часто оставляли тебя одну, а потом их не стало вовсе…Тебе так скоро пришлось стать взрослой. Всему учиться самой… И ты…

      – Я прокляла свое детство. – Голос Дарьи дрогнул, глаза затуманились. Она глубоко и часто задышала, как будто ей не хватало воздуха. – Я вычеркнула его из памяти.

      Аврора вытащила салфетку и протянула ей. Потом осторожно обняла.

      – Господин Серп не пытался задушить тебя, – подал голос профессор. – Он только хотел вернуть тебе то, что твое по праву.

      Даша высморкалась, подняла красноватые глаза.

      – И что же это?

      – Право быть ребенком, когда тебе хочется. На самом деле мы никогда не перестаем им быть. Мы можем стать очень взрослыми и серьезными, но не в состоянии притворяться вечно. Наш внутренний ребенок все равно возвращается и заявляет о своих правах.

      Девушка громко выдохнула, и на этот раз слезы полились из ее глаз обильно, ручейками.

      – Там, – сказала она гнусаво, уткнувшись в плечо Авроры и намочив ей кофту. – Там не было ничего светлого.

      – Прямо-таки совсем ничего? – спросил Нестор.

      А Господин Серп неожиданно протянул руку и коснулся сложенных на коленях рук девушки.

      – Там был я. Я могу быть светлым.

      В этот момент голова Серпа начала белеть, как ночник, на котором крутится колесико регулировки яркости, и полутемную кухоньку, в которой они сидели, начал заливать яркий свет.

      Все зажмурились, а Дарья вдруг рассмеялась легко и непринужденно – это уже не был тот странный издевательский скрип, который она издавала, придя впервые в лабораторию. Это был простой и открытый смех.

      Когда Господин Серп отсиял и вернулся в первоначальное состояние, профессором было предложено перебраться в гостиную.

      Там, сидя кто на креслах, кто на матрасах, стали решать, к чему все пришло и прошел ли эксперимент удачно.

      – Прежде всего, хотелось бы узнать, сударыня, как вы спали нынешней ночью, до того момента как мы вас нечаянно разбудили.

      Дарья задумалась.

      – Прекрасно, – сказала она. – Кажется, я не видела никаких снов. И это было прекрасно.

      – Ученые