Волхвы (сборник). Всеволод Соловьев

не находил нужным церемониться и на любезность отвечать любезностью. Какое ему было дело до «этой шельмы» и до мнения, какое о нем составит себе «эта шельма». Ему было скучно. Если ему покажут что-нибудь интересное – отлично! А если нет, он и уедет скучать где-нибудь в ином месте…

      Он почти так и выразил это прямо, потребовав, чтобы ему показали что-нибудь интересное. Тогда граф Феникс приступил к осуществлению своей первоначальной программы.

      – Ваша светлость, – сказал он Потемкину, – вы напрасно принимаете меня за фокусника или что-нибудь в этом роде, вы очень скоро убедитесь в своей ошибке, за которую я во всяком случае не претендую. Вы желаете увидеть нечто выходящее из ряду привычных, ежедневных явлений. Если захотите, я вам покажу очень много такого, но во всем необходима постепенность, последовательность: не я начну показывать, а моя жена.

      – Ваша жена… графиня Феникс… где же она? – произнес Потемкин с такой улыбкой, которая могла бы уничтожить всякого.

      Но графа Феникса она нисколько не уничтожила. Изящным и полным достоинства жестом он указал Потемкину на Лоренцу, сидевшую неподалеку и спокойно глядевшую на говоривших.

      Потемкин взглянул и увидел прелестную женщину. Он сразу, во мгновение ока, сделал ей надлежащую оценку. Она была совсем в его вкусе. Он именно любил подобную неправильную, капризную красоту. Он быстро подошел к Лоренце… еще минута – и он уже сидел рядом с нею. Выражение скуки и горделивого презрения сбежало с лица его…

      Она щебетала ему что-то на своем странном, смешном и милом французском языке, а он внимательно слушал. Он любезно, покровительственно, ласково улыбался ей. Хорошенькая волшебница заколдовывала его с каждой минутой все больше и больше.

      – Что же, ваша светлость, угодно вам, чтобы моя жена показала что-нибудь интересное и достойное вашего внимания? – спросил граф Феникс.

      – Она уже мне показала самое интересное и прелестное – показала себя, – проговорил Потемкин, не отрываясь от Лоренцы.

      Граф Феникс поклонился, благодаря за комплименты. И теперь уже на его губах мелькнула насмешливая и презрительная улыбка.

      – Вы очень любезны, князь, – засмеялась Лоренца, в то время как бархатные глаза ее загадочно и странно глядели на «светлейшего», – но если мой муж что-нибудь обещает, то он выполняет обещанное, а когда ему нужна моя помощь, я ему помогаю… Друг мой, – обратилась она к мужу, – если тебе угодно, ты можешь приступить к опыту.

      Слово «опыт» мигом облетело гостиную. Как перед тем Елена, так теперь Лоренца сделалась средоточением всех взглядов.

      Произошло нечто внезапное. Граф Феникс наклонился к жене, положил ей руки на плечи. Затем Потемкин и все, стоявшие близко, расслышали, как он тихо, но повелительно приказал ей: «Спи!» Он прижал ей глаза указательным пальцами, потом открыл их снова и отступил.

      Лоренца будто умерла. Глаза ее были открыты, но взгляд их сделался очень странным. Муж подошел к ней снова, приподнял