Печать Велисы 4. Хищный агнец. Вениамин Евгеньевич Шер

моё волнение стало бить в набат. Я вспомнил, что это Аля. Но кто такая эта Аля, я понять не мог. Было стойкое ощущение, как будто я забыл элементарное слово. Начало слова крутиться на языке, но произнести его не получается. От этого в груди стало что-то щемить.

      – Ну всё, Андрей, хватит, – Ксенья начала вставать, слегка меня отталкивая.

      Я открыл глаза, и молча, по новой притянул супругу к себе.

      – Андрей, ну я серьёзно, – заулыбалась она, но я так же ничего не ответил, а стал её обнимать ещё сильнее. – Это уже не смешно! – повысила она голос.

      Не знаю, что на меня нашло, но я настырно не отпускал из объятий жену. Даже больше – я перехватил её сзади в захват и стал удерживать.

      – Что… ты… делаешь?! – захрипела она, а я сдавил ещё сильнее.

      Ксенье перекрыло дыхание, и она в припадке стала бить в разные стороны ногами, а руками хлестать меня по лицу, иногда стараясь ногтями ударить в глаза. От этого я напряг бицепс максимально и тут же услышал хруст шейных позвонков – стройное женское тело обмякло в кровати.

      В ушах я слышал громкое биение своего сердца, которое тарабанило как ненормальное, а затем у меня ручьём полились слёзы. Я совершенно не понимал, что делаю. В мистическом порыве я совершил наичудовищнейший поступок – убил свою жену, которая всего лишь будила меня на работу.

      Не отпуская шею мёртвой Ксеньи, я сидел в кровати и тихо рыдал. Но через минуту, я её отпустил, трясущимися руками прижал к себе, и с глухими стонами, как душевнобольной, стал покачиваться. В ушах стоял непонятный звон. Ещё немного, и я окончательно сойду с ума.

      – Андр! Она не настоящая! Твоя настоящая невеста в беде! – прозвучал отчётливый голос в голове, который меня за несколько секунд отрезвил.

      В груди зародилось чувство, что я совершил спасительный поступок, а никак не убийство близкого человека.

      – Аля, это ты?! – рявкнул я, оглядываясь.

      – Истинно я! Тебе нужно найти выход из морока! Существует дверь! Это может быть место, вещь, или событие! – прозвучал ответ. – Я больше не могу отвечать, очень много сил… – голос резко затух.

      Размазав слёзы и сопли по лицу, я аккуратно уложил жену в кровать и накрыл одеялом. Сев на край, я стал мысленно переваривать последние слова сказанные какой-то Алей. Через минуту я плюнул на это дело, так как не понимал совершенно ничего, и как безумец, схватился за голову и покачиваясь, стал бормотать:

      – Алианариш… Выход… Алианариш… Выход…

      Не знаю сколько я так просидел, но в какой-то момент, мой мозг внезапно прострелила лёгкая боль. В полной степени охренения я вскочил с кровати.

      – Долбанный архичлен! – выругался я, окончательно вспомнив всё. – Какой же ты мудило, ушлёпок! Чтоб ты сцука икнул, обосрался и сдох! Упырь аббахерский!

      Так как я не знал где отсюда выход, а даже в мороке мороз довольно реален, то я стал оперативно натягивать шмотки. Когда накинул штаны и кофту, к нам в спальню зашёл сонный сын, а точнее – больное воображение Аббалича.

      – Папа, что… такое? – жалобно спросила галлюцинация.

      Однако,