Война, которая покончила с миром. Кто и почему развязал Первую мировую. Маргарет Макмиллан

и в других отношениях. Растущий рабочий класс, а также средний класс и новые обладатели крупных состояний бросали вызов привилегиям дворянства и боролись с ним за политическую власть. Некогда могущественные классы уже не господствовали в обществе так, как было раньше. Богатые выходцы из среды торгово-промышленного капитала – такие друзья Эдуарда VII, как Ротшильд, Липтон и Кессель, – могли поспорить с любым лордом по части красоты резиденций и расточительного образа жизни. В государственном управлении и в политике интересы землевладельцев тоже уже не учитывались в прежнем объеме – даже в таких странах, как Германия. Расширение избирательных прав (в Великобритании реформы 1884–1885 гг. увеличили число голосующих с 3 до 6 млн человек) и изменение границ избирательных округов разрушило множество старых раскладов, которые позволяли местным магнатам распоряжаться местами в парламенте[56].

      Хотя Солсбери явно принадлежал к числу тех аристократов, кому повезло больше прочих, он все равно не одобрял происходящие перемены. «То, что прочно стояло веками, – заявлял он, – теперь в опасности». Массовая демократия подрывала господство традиционных господствующих классов, что было, с его точки зрения, вредно для общества. Лорд Джордж Гамильтон, коллега Солсбери по политической деятельности, говорил: «Он боролся за свой класс и оберегал его не для того, чтобы просто обеспечить ему привилегии и льготы, а потому, что верил – сохранение этой социальной среды позволяет сохранить и кадровую основу для надежного и дееспособного правительства». Гамильтон был убежден, что Солсбери стремился к получению высоких должностей исключительно в интересах блага для страны[57].

      Если это так, то ему сопутствовал успех. К моменту бриллиантового юбилея Солсбери успел трижды побывать премьер-министром, трижды – министром иностранных дел и дважды – государственным секретарем по делам Индии. К счастью, маркиз отличался исключительной трудоспособностью и не менее ценным умением справляться с нервным напряжением. Он говорил племяннице, что заботы не мешают ему крепко спать, а семье заявлял, что всегда старается принимать наилучшие решения, даже если речь шла о том, брать ли на прогулку пальто. «То же самое – и не более – я чувствую при составлении депеши, от которой могут зависеть война или мир. Степень моего напряжения зависит лишь от того, какими наличными данными я располагаю, но ни в коей мере не от важности возможного результата моих решений. Результат здесь значения не имеет»[58].

      Когда в 1895 г. Солсбери в последний раз стал премьер-министром, он, как это бывало и прежде, решил одновременно быть и своим собственным министром иностранных дел. В своем выступлении через несколько месяцев после бриллиантового юбилея он сказал: «Наша главная обязанность состоит в том, чтобы служить народу этой страны, защищать его права

56

Cannadine, The Decline and Fall of the British Aristocracy, 36–9.

57

Hamilton, Parliamentary Reminiscences and Reflections, 1886–1906, 253.

58

Roberts, Salisbury, 624, 651.