Бог не проходит мимо. Юлия Сысоева

покрывали густые ярко-зеленые мхи. Кристально прозрачный воздух придавал всему пейзажу особенный сказочно-зачарованный вид. Алена сидела на камне и смотрела на своего возлюбленного, думая, как безумно его любит и как она счастлива быть рядом с ним, ощущать его ровное спокойное дыхание, смотреть на его серые глаза, в которых отражалось горное ущелье, и понимать, что чудесное мгновение равно целой жизни.

      – Пойдем, вставай, а то скоро стемнеет. Здесь быстро темнеет, – произнес Руслан, протягивая ей руку.

      Алена вздрогнула, выходя из оцепенения. Она ощутила тепло его ладони и не хотела ее отпускать.

      Руслан понял ее желание и опять усмехнулся:

      – Пусти, здесь не бульвар, здесь ходят только по одному, цепочкой.

      В лагерь пришли на закате. Это был бывший скит монахов-отшельников, тайно обитавших в нем еще во времена хрущевской оттепели. Последние монахи покинули эти места в начале девяностых, перед самой войной. Куда они ушли, никто не знал, но уходили отшельники сознательно, унося с собой все святыни. Это место было обнаружено случайно людьми Султана во время поисков подходящего участка в труднодоступных местах Кабардино-Балкарии для размещения тренировочной базы смертников-подрывников. Сама Чечня не подходила для подобных баз, ее постоянно шерстили и зачищали федералы.

      На просторной лесной поляне раскинулось десятка полтора крошечных домиков, служивших монахам кельями, частично глиняных, частично каменных. В каждом домике помешалось не более двух коек и маленькая печка. В центре скита стояла бывшая церковь без крестов; как самое просторное помещение, она была оборудована под резиденцию самого Султана. Еще здесь располагалась летняя кухня под навесом и брезентовая палатка для теоретических занятий и просмотра учебных видеофильмов, а также навес для молитвы.

      По краям поляны виднелись бывшие скитские огороды, бурно заросшие бурьяном и травами. Была здесь даже маленькая заброшенная пасека с несколькими полуистлевшими ульями: в некоторых из них обитали одичавшие, а может, и настоящие дикие пчелы. Поляна заканчивалась крутым спуском в ущелье, на дне которого протекал звонкий ручей с кристально чистой и ледяной водой. Спуск в ущелье завершался каменными ступеньками, отполированными за несколько десятилетий ногами подвижников, по которым монахи спускались за водой, творя Иисусову молитву.

      Девушки-курсантки жили в домике по двое. Один домик занимали инструкторы-арабы, другой занимали охранники и по совместительству тренеры по рукопашному бою, еще один домик был резервным для приходящих людей Султана. Султан считался в лагере эмиром. Был домик и для имама, очень странного лысого человека с невероятно кривыми ногами.

      Распорядок дня был более чем жесткий. Подъем в пять утра, пять раз в день намаз, который проводил кривоногий имам. Перед завтраком – теоретические занятия, затем завтрак, практические занятия, обед, занятия идеологические, которые вел сам Султан либо опять же имам, и только