Бог не проходит мимо. Юлия Сысоева

в платки, в ужасных темных юбках до пят или в ситцевых платьях какого-то монашеско-деревенского покроя в мелкий горошек или цветочек с длинными, почти до пола, четками в руках. Девушку больше не удивляли заросшие, нестриженые, небритые и, скорее всего, немытые мужики в экстравагантных ватниках и грязных кирзачах и прочие странные и убогие личности, иные из которых походили на умалишенных, заполнявшие церковь. Все вдруг встало на свои места, обрело высший смысл, перестало раздражать и шокировать. Впереди была целая жизнь, своя собственная жизнь, свой путь, который достанется ей и за который ей нести ответственность.

      Глава вторая

      Ранняя весна. Черный «Порше-911» с сильно тонированными стеклами тихо подъехал к чугунной ограде храма. Субботняя всенощная служба только закончилась. Из церкви выходили люди, крестились, шли к ажурной калитке, вновь поворачивались лицом к храму, еще раз крестились. Делали они это привычно и даже как-то буднично, словно и не задумываясь. Одни шли медленно, другие спешили. Выходили поодиночке и группами, разговаривали и молчали…

      День уже заметно удлинился, еще было совсем светло, поэтому человеку, сидящему в машине, хорошо были видны лица выходивших. Они все проходили мимо его машины, почти вплотную, так близко он припарковался к калитке, которая служила единственным выходом из церковной ограды. Человек видел каждое лицо, каждые глаза. Все они были разные, но было и то, что их объединяло, – что именно, наблюдавший пока не мог определить. Больше других человека в машине интересовали молодые прихожанки. Со службы они обычно выходили несколько позже, чем остальные верующие, – наверное, потому что пели в церковном хоре. Темные глаза внимательно следили за каждой из девушек. Он запоминал манеру их походки, как та или иная из них крестится, какая у них мимика, как они улыбаются и смеются, во что одеты. Девушки раздражали его, но ему нужно было знать о них все. Ведь это была его миссия… В салоне тихо играла девятая симфония Бетховена. Человек в такт музыке отбивал пальцами мелодию, другая рука нервно перебирала черные ониксовые четки. Из храма вышла группа девушек лет по двадцать. Они что-то оживленно обсуждали. Человеку в машине не было слышно, о чем они говорят, но он умел читать по губам и понял, что их развеселило. Девушки прошли мимо его машины, едва не задев ее; одна из них приостановилась и поправила платок, глядя на свое отражение в темном стекле. Ее лицо, почти вплотную приблизившееся к нему по ту сторону окна, он запомнил навсегда. Девушку позвали подруги: «Алена, что ты медлишь?» Девушка встрепенулась и помчалась догонять подруг. Наконец, человеку в машине надоело его занятие, он завел двигатель, включил Бетховена почти на полную громкость и резко рванул с места, смертельно перепугав выходивших из ограды пожилых женщин. Старушки в серых платках из козьего пуха и с темными болоньевыми сумками в руках еще долго ругались вслед уехавшему автомобилю, крестились и укоризненно качали головами.

      Он очень любил скорость и спортивные авто. После стояния