Бессонница. Мэд Эссенс

старая каркасная кровать с двуспальным матрасом, набитым слежавшимся войлоком – ничего не таило в себе или за собой способа уйти в целости и сохранности, либо же – на худой случай – вернуться обратно и забаррикадироваться.

      Я упорно игнорировал свой единственный выход, лишь изредка бросая на него нервный взгляд, и чем больше я убеждался в своём безвыходном положении, тем более нервным и испуганным я становился. К горлу подкатил горький комок, и если бы не элементарный самоконтроль, то я бы забрызгал рвотой все стены этой по-своему уютной комнаты. К глазам подступили слёзы. Даже не коснувшись старой потёртой латунной ручки, моё сознание, отдельное от сновидения, уже начало рисовать искажённых демонов с собачьими мордами, которые капают на крепкий деревянный пол густой, почти чёрной кровью. Кап-кап-кап. У собак разорваны брюха, глаза горят нездоровым, инфернальным огнём, а вой слышен за многие километры. И все они идут за мной, чтобы испоганить чей-то ещё пол уже моей густой, почти чёрной кровью.

      Руки не слушались, потому пришлось приложить удивительно большие усилия для того, чтобы просто повернуть дверную ручку и не упасть в обморок. Дверь открылась, легко пискнув петлями, и я увидел перед собой темноватый коридор, который, однако, освещался старыми, но красивыми электрическими канделябрами с лампочками в виде свечек. Освещение хоть и было тусклым, но слегка отвлекало от кромешной темноты, которая словно давила на сознание, проникая сквозь непроглядное окно комнаты.

      Секундная лёгкость сменилась ещё большим отчаянием и паникой, стоило мне только взглянуть по сторонам. С виду узкий коридор что по левую сторону от меня, что по правую уходил на сотни метров вдаль, разделяясь на десятки и десятки таких же коридоров. Даже если бы я захотел сдвинуться с места, то непременно бы заблудился в собственном сне и практически со стопроцентной вероятностью оказался бы в ловушке одной, а то и нескольких собак. Этот кошмар не отпустит меня.

      Я и не заметил, как слёзы побежали по лицу. Прав был отец, когда неустанно спорил с матерью. Я же слюнтяй! Тряпка, которая в мало-мальски стрессовой ситуации льёт слёзы. Но как же страшно становилось просто от того, что ты знаешь о том, что это сон. Не явь, не виртуальная реальность, а всего лишь сон. Я ведь знаю, что могу вырваться из условного сценария! Но почему этот кошмар не действует по правилам сна…?

      Стучащими от страха и тягостных эмоций зубами я закусил губу и невольно прислушался. Вокруг стояла мертвецкая тишина, не слышно было ни лёгкого гула ветра, ни скрипа половиц, ни каких-либо других звуков. Я позволил себе слегка расслабиться, перевёл дух и предпринял почти отчаянную попытку определить, один ли я в этом месте. Невероятно сложно было просто заставить себя сказать хоть слово, не говоря уже о том, чтобы крикнуть, но сделать это было необходимостью, а не желанием. Выдавив из себя короткий "ЭЙ!", я тут же остервенело замотал головой из стороны в сторону, пытаясь удержать сердце в груди. Глаза полные страха и паники впивались