Я не прощаюсь. Хан Ган

но в итоге я всё равно смогла уснуть, лишь съёжившись в калачик – будто это могло защитить меня от всей грязи.

      На следующий день я выехала из отеля и позвонила племяннице, которая жила в Сеуле. Скорее всего, я о ней рассказывала – это внучка единственной сестры моей мамы, которая сейчас живёт в Австралии. Тётя, в отличие от моей мамы, вышла замуж рано и сразу родила, так что её дочь – моя двоюродная сестра – по годам годилась мне в матери, а дочь её дочери – моя племянница – была старше меня на два года.

      Тогда она поступила в новую школу. Когда она взяла трубку, то спросила, могу ли я приехать на Чонно[26], и предложила встретиться в вестибюле здания YMCA. К счастью, она сдержала своё обещание и пришла без взрослых, но как только мы встретились, она начала меня ругать. «Зачем тебе это? Возвращайся домой!» – говорила она. «Разве тебе не нужно заканчивать школу? Ты звонила маме? У тебя есть деньги на обратную дорогу? А где ты живёшь?» – заваливала она меня вопросами. Но я не стала на них отвечать и просто убежала. Я просила её никому об этом не рассказывать, но знала, что в этот день она всем всё скажет.

      По дороге в отель я дала себе обещание, что не сделаю ничего из того, о чём говорила моя племянница: не позвоню маме, естественно, не вернусь на остров, не закончу старшую школу и попытаюсь найти работу. В японском кафе рядом с моим отелем было объявление о найме сотрудников, и я пошла туда на собеседование. В волнении я соврала, что год училась в образовательном центре рядом, но взяла академический отпуск. Как ни странно, но начальник покорно поверил. Потом, завязав фартук, я два часа обслуживала гостей в зале, а после он сказал, чтобы я выходила со следующего дня.

      Я вышла из кафе и, направившись в отель, ощутила давно забытое чувство – трепет. На каждом шагу кучи людей передо мной расходились, словно твердя мне: «Теперь только вперёд». Я сильно волновалась, но также чётко понимала, чего хочу – словно меня головой окунули в ледяную воду. Помню, тогда я думала, что это называют свободой. День быстро сменился вечером, и лёгкое пальто, в котором мне было достаточно тепло на острове, здесь, в Сеуле, уже не спасало – меня пронизывало холодом. Пока я, спрятав голову в приподнятом воротнике пальто, пыталась спасти шею от холодного ветра, я поскользнулась на обманчивом слое снега на насыпи, под которым оказался лёд. Помню, как во время падения я обеими ногами ощутила пустое пространство. «Что-то земли под ногами нет. Всё ещё нет. Я так и умру?» Уже потом я узнала, что падала пять метров.

      Мне сказали, что меня нашли в полдень следующего дня. Оказалось, что под насыпью земля была прокопана в глубину для строительных работ, которые приостановили ещё летом, но именно на следующий день после того, как я упала, пришёл специалист по недвижимости проверять землю для передачи новому владельцу. Сначала он подумал, что это труп, и сильно испугался, но потом понял, что я дышу, и изумился пуще прежнего.

      Жизнь мне спасла сложенная куча нетканых материалов, собранных для

26

Станция метро в Сеуле.