Вальс в четыре руки (сборник). Коллектив авторов

да степь, может? – спросила меня Санька.

      – Давай, – сказал я. Стало легко. Все смотрят на меня, а мне легко, надо же.

      – Степь да степь кругом, путь далек лежит…

      Хорошо как. Хорошо петь вместе. Легко вместе петь, просто… Ну идеально с ней вместе петь, ни с кем еще так не было. Интонационно точно выходит. И кроме того, что очень точно… Кроме этого – есть что-то еще. Не знаю, как сказать, – затем ведь и музыка, что словами не скажешь.

      Нам пытались подпевать, и неплохо. Надо же, знают. Как странно – откуда? А потом перестали, опять остались наши два голоса. Видно, решили не мешать.

      Как хорошо с Сашкой петь. И голос ее – главный, она ведет.

      И вдруг я представил, как будто на самом деле зима. И этот ямщик замерзает в степи. Замерзает, и сделать ничего нельзя. И степь. И всё.

      Передай жене,

      Что я в степи замерз,

      А любовь свою

      Я с собой унес…

      Потом не хотелось ничего больше петь. Хотелось чаю и снять мокрый носок. И анекдотов, и смеяться. Потому что невозможно это, что человек вот так замерз в степи, и всё.

      И голос Сашкин, он такой… Как будто прохладный. Без лишних обертонов, разливов-переливов. Чистый, как вода. Иногда же хочется просто воды, а никакой не фанты, и не чаю даже. Хотя чаю – тоже неплохо. Из железной кружки, непонятно какой заварки, зато с дымом. В голове все ямщик этот. Какая красивая песня все-таки. Прямо как-то… В самую середину.

      – Э, а про сгущенку забыли! – Пал Палыч искал что-то в мешке и нашел сгущенку.

      Открыли, налетели, и ложкой из банки – кто в чай, а кто прямо так. Я – прямо так, конечно. Вкусно как!

      – Саньке слух от отца моего достался, – рассказывал Пал Палыч, – а мне вот Бог не дал. Слышу, а петь не могу – сам понимаю, что фальшиво очень. Вот и помалкиваю…

      – Это значит, что слух у вас хороший как раз, – сказал я. – Просто координации нет между слухом и связками. Бывает, детей в музыкалку не принимают, потому что они плохо поют. А потом оказывается – у них слух хороший. Это развивается, кстати, – связки, голос…

      – Да мне поздно уже развивать, – покачал головой Пал Палыч.

      – И ничего не поздно, – сказала Санька и почему-то надулась.

      А мне было так странно, что я чего-то такое длинное и умное сказал при всех.

      А потом Пал Палыч стал нам рассказывать про походы. Как он свой первый поход повел в шестнадцать лет. И как они там с местными что-то не поделили, еле ноги унесли. А потом – как они в прошлом году ходили на Эльбрус, не на самый верх, но все равно. Из детей были только два мальчика лет пятнадцати и Санька. Взрослое восхождение, но она дошла, как все.

      Сама же Санька куда-то исчезла. Ей, видимо, совершенно не хотелось слушать, как про нее рассказывают. Про то еще, что у нее компас в голове – всегда чувствует направление. Что с ней не заблудишься.

      – Это только в лесу, – сказала Санька – а, вернулась все-таки. – В городе у меня все настройки сбиваются, теряюсь на ровном месте. Кирюха, а поиграй еще чего-нибудь, а?

      – Всё для тебя, – сказал Кирилл. Все-таки он получит у меня в нос