Легенды Лабиринта. Бескрайний лес. Сергей Тарасов

Дед Барагоз был егерем в Бескрайнем лесу, назначенным сюда из самого Замка. Но после него он уже не мог выполнять свои обязанности и отошел от дел.

      Старый бобр отряхнул свою жилетку – единственный предмет одежды, который он признавал, порылся в карманах.

      – Будто потерял что-то, – пробормотал он. – Не пойму что.

      Он осмотрелся, словно только сейчас осознал, где находится. Взгляд его и без того хмурый, совершенно зарылся под массивные седые брови.

      – Что это за такое, скалозуб меня разорви? Как я здесь оказался? – Он поглядел на зеленое озеро и смачно с отвращением сплюнул. В этот момент его повело в сторону, и он стал заваливаться на бок, как подпиленное дерево. Хами-хама бросился к товарищу и успел поддержать его. Раздался хриплый стон, глаза бобра на секунду широко открылись, блеснув зеленью, грудь резко вздулась, а затем он смачно чихнул. Брызги зеленой слизи разлетелись, казалось по всей пещере. Медведь положил потерявшего сознание товарища на землю, и поспешно вытер платком лицо.

      Глава 6

      До Черныча Аннико добрался еще засветло. Обычно он не любил входить в поселок до первых петухов, но бывали случаи, когда по-другому было нельзя. Этой ночью ему пришлось идти практически без остановки, вместо того чтобы спать, закутавшись в свое потрепанное лоскутное одеяло. Он старался уйти как можно дальше от фиолетовой грозы с зелеными молниями, разыгравшейся за Вертлюгой, где-то над Бескрайним лесом. Ее отголоски болью отзывались в старых костях сказителя. Его подслеповатые глаза и одеревеневшие ноги не позволяли продвигаться быстро, поэтому путь до Черныча занял много времени, и Аннико был на пределе своих сил. Гроза закончилась пару часов назад, но страх вел сказителя дальше.

      В обычное время Аннико пережидал ночь за пределами поселения, если, конечно, позволяла погода, а когда солнце поднималось, он вступал внутрь. К тому времени большинство взрослых уже были на работах, а вот малышня с превеликим удовольствием окружала его и неотрывно слушала до обеда. После этого он шел по домам, весть о сказителе уже облетала к тому моменту все дворы и нигде ему не отказывали в отдыхе и кушаньях. Затем Аннико снова веселил детишек до вечера, а после рабочего дня к компании присоединялось и взрослое поколение. Все любили послушать интересные истории и красивые песни. А Аннико превосходно умел делать и то и другое. К тому же он был не только рассказчиком, но и источником свежих новостей. После плодотворного дня Аннико уходил из поселения сытый, и с позвякивающей мошной. Она не всегда была наполнена даже на половину (все же люди больше любят смотреть, чем платить), но сказителя это не сильно заботило. Ему, собственно, и не на что было тратить деньги. Все его имущество состояло из лоскутного одеяла, обмотанного вместо пояса и заплечной сумы, в которой лежали кружка, ложка, небольшой нож, веревка, да кое-что еще по мелочи. Главной его ценностью было старинное кантеле в кожаном чехле – маленький струнный инструмент, чуть больше локтя в длину и две ладони в ширину. Длинный его край украшала резьба в виде двух воронов,