Венчанные тьмой. Виолетта Евгеньевна Тимахович

и вошла в дом, надеясь лишь бы не проснулся отец. Она быстро, на ощупь, добралась до сундука, в такое темноте она бы не заметила что печь на которой он спал пуста, она только и успела, что схватить рубаху, как дверь со скрипом распахнулась.

      Отец.

      Он силой втащил в дом младшую дочь, отчитывая ее за побег. Чернава не слушала – она уже знала, чем это кончится. Когда мужчина обернулся и увидел старшую нагую, в крови, он резко осёкся и повисло молчание.

      – Боже, дай мне сил… – устало прошептал священник и отвернулся.

      – Жди

      Произнесла Чернава и не торопилась. Она спокойно разорвала кусок простыни, начала бинтовать руки, игнорируя оцарапанную спину. Мирослава, только что пойманная и готовая защищаться, забыла в ссоре с отцом бросилась к сестре.

      – Что случилось?

      Испуганно вскрикнула она и начала помогать забинтовывать спину черноволосой.

      – Ничего

      Ровно ответила Чернава. Отец всё ещё стоял, отвернувшись. Он не знал, злиться ему или молчать. В глазах была усталость, но и нечто еще – что-то, похожее на стыд или беспокойство. Когда Чернава оделась он сел на скамью, потерев лицо рукой.

      – Откуда раны? – голос был строгий, но без прежней ярости.

      – С нечистью поцапалась

      Он резко поднял голову.

      – С нечистью?

      Чернава не ответила, просто протянула ему почерневшее кольцо. Священник вздохнул. Ни одной ночи без дел. Сначала Мирослава, теперь и это.

      – Две недели поста. Ни шагу за двор, только за водой и на стирку, – устало проговорил он. Потом повернулся к младшей. – Ты – месяц в церкви. Очищать её будешь.

      Мирослава поникла, но спорить не стала. Она тихо кивнула и убежала наверх. Чернава молча убрала остатки ткани в сундук, уже собираясь последовать за сестрой, когда услышала низкий голос отца.

      – Стой

      Девушка обернулась слыша долгое молчание отца, он не смотрел на нее, словно искал правильные слова.

      – Кроме этих ран… ты в порядке?

      Он говорил неуверенно, будто спрашивал что-то совсем чуждое ему.

      Чернава на миг замерла. Затем так же ровно ответила:

      – В порядке. Быстро заживет.

      – Завтра к знахарке пойдешь. Пусть посмотрит.

      Она кивнула и только выйдя из комнаты, девушка почувствовала, как выдохнула с облегчением. Отец всегда был строг, но на этот раз он помягчел. Может, от усталости. А может… может, он действительно испугался за неё.

      Девушка легла на сено рядом с сестрой, на уже застеленную для нее ткань чтобы сено не ворошило раны, Чернава слегка улыбнулась чувствуя как мягкое ложе так и стремиться забрать в сон, Мирослава взволнованно смотрела на нее.

      – Успела хоть? – спросила черноволосая, уже с улыбкой.

      Мирослава смущенно захихикала.

      – Успела… А ты? Что случилось?

      – Поцапалась с нечистью, – ровно ответила Чернава, поворачиваясь на бок.

      – Ничего серьёзного. Давай спать.