Герои Хеланда. Книга 1. Непростительная ошибка. Роман Красиков

окрестности.

      Под ногами что-то брякнуло, и я чуть не распластался на земле в опасной близости от края оврага. Ещё бы чуть-чуть и покатился бы вниз, купаясь в пыли и прелых прошлогодних листьях. Ругаясь, на чём свет стоит и проклиная всё и вся, я опустился на колени и принялся шарить в траве руками. Вскоре удалось нащупать шершавую рукоять какого-то инструмента или оружия. Шахтёрская кирка! Не меч из волшебной руды, конечно, но лучше, чем ничего. Тем более, для меня, что меч, что кирка – вояка из меня никакой.

      Поднявшись на ноги, я аккуратно сполз по склону в овраг. Благо на дне оказалось в достатке сухой листвы и валежника почти не тронутым моросящим дождиком. Но помучиться с отсыревшим трутом всё же пришлось. Наконец, мне удалось разжечь костёр. Пламя жадно с шипением и густым дымом набросилось на мокрые ветви и весело потрескивая, выбросило в ночное небо сноп искр.

      Неподалёку я нашёл колоду, на которой можно было вполне удобно сидеть – может какие дровосеки оставили тут – и блаженно вытянул озябшие, насквозь вымокшие ноги, к огню. Сапоги совсем прохудились ещё, будучи в тюрьме Венедора. Поэтому стражники не стали их забирать себе.

      Я разместил свой «трон» так, чтобы постоянно видеть вход в нору и одновременно выход из оврага. Мало ли, кого может привлечь дым от моего костра. Пускай воин из меня никудышный, но убежать успею всегда.

      Отхлебнув воды и прикончив корку хлеба, я ощутил себя на седьмом небе от счастья. Даже дождь прекратился и тучи убежали к горизонту, где растеклись густым туманом по крутым горным кряжам. Луна лениво выкатилась на чёрный бархат небес. Капли росы блеснули жемчужной россыпью в подёрнутой предосенней желтизной траве.

      Убаюканный мирным потрескиванием дров, я не мог не поддаться накатившей усталости и задремал. Открыв глаза, я не сразу сообразил, где, собственно, нахожусь и, что вообще происходит.

      Солнце уже успело позолотить верхушки сосен, но промозглые ночные тени пока что продолжали жаться у камней. Белесый туман залил мой овраг молочным маревом.

      От норы, в которую я благо на попробовал сунуться ночью, доносился звериный рык, походивший на сдавленное похрюкивание. Сонливость, как ветром сдуло. Рука сама нащупала, найденную давеча кирку. И как раз вовремя!

      Из белесой дымки на меня изучающе глядело существо. Некое нелепое подобие огромной черепахи, но без панциря, покрытое блестящей в лучах утреннего солнца кожей странного бледно розового оттенка. Грозный рык, издаваемый существом, а также пасть усеянная двумя рядами острых кривых зубов, с которых густыми каплями стекала слюна, заставил меня покрепче сжать оружие.

      Хрюкнув, животное, не дав мне шанса опомниться, бросилось в атаку. Холодок пробежал у меня по спине, так как хищнику ответило ещё, как минимум двое его товарищей, прятавшихся в туманной дымке.

      Я едва успел отскочить в сторону. Странный зверь, клацнув зубами в том месте, где только что была моя нога, тяжело плюхнулся в пепелище костра и жалобно захрюкал. Некоторые угли продолжали тлеть и в воздухе