Рассвет над заснеженным лесом. Надежда Ожигина

четкий оттиск. А рядом – полоска полозьев. Что-то тяжелое тащили в санях, мародеры хорошо поживились в городе, но ЯНа не интересовала добыча, эти люди пытались выжить и они были нужны богине.

      Неправедные души, заблудшие, выпавшие из Колеса в хаосе прошедшей войны.

      «Я понял тебя, Всеблагая! – пропечатал в своем сердце ЯН. – Я найду их, где бы они ни укрылись, и приведу их в твой Храм!»

      «Ступай! – вновь улыбнулась богиня. – Я дам тебе силу и знание, по молитве и медитации!»

      .

      – Здесь написано: искусственный интеллект! Видишь, вставочка под дисплеем?

      Шаман, в ветхом белом халате поверх защитного комбинезона, в отороченной мехом шапке с нарисованным кровью крестом, держал речь перед сходом племени и тыкал пальцем в рекламный текст.

      – Да что с того, Петр Викторович? – удивилась Аглашка. – Хорошую вещь приперли! Смотри, чудеса: открываешь – светло! Вместо лампы можно использовать, на полочки влезет много добра…

      – Дура-баба! – взъелся шаман. – Это не вещь, интеллект! Лампа, полочки… Дура как есть! Оно думает и делает выводы. Подключается к глобальной сети. Приведет колесничих по наши души!

      – Ты не стращай, – приказал Старшой. – А говори по делу. Что предлагаешь, Петр Викторович?

      – Продукты забрать, а его, – шаман снова ткнул в холодильник, – со скалы в ущелье Тиграна. Пожертвовать.

      – Ну да! – огрызнулись в дальних рядах. – Пять дней до деревни на горбах волокли! На привале хотели мясцо прожарить, а он раз – и в микроволновку. Племя, за пять минут готовый обед на блюде выдал, горячий, аж паром жгло!

      – В ущелье? – тотчас возмутилась Аглашка, упирая в бока крупные руки. – Такую ценную вещь? Тиграну, значит, не кости, не варево, а груду металла в подарок? Дремучий ты, Петя, природу не ценишь!

      Аника скользнула мимо шамана, воздевшего на дерзких кривули рук, обняла холодильник и заревела:

      – Не дам Тиграну! Он сказки знает! И лает, как настоящий пес.

      Шаман поперхнулся, оглянулся на Анику, с печальным укором посмотрел на Старшого. Поправил очки на переносице и молча побрел с холма. Вожак довольно огладил бороду. Дочь очень кстати слезу пустила. Слово ребенка – закон! Они редки в послевоенные дни, ценность превыше прочих.

      Нескладной Анике шесть годков, а сыну Аглаи, Егорке, – пять.

      Вот и все дети таежного племени.

      .

      ЯН-18 не страдал гордыней и правильно оценивал свои силы. Ему досталось лучшее тело, молодое, готовое к испытаниям, его доступ к информации был безграничен. Но охотиться в одиночку – все равно, что сорвать операцию. Он знал: путь впереди неблизкий, от Золотого города предстояло лететь вертолетом, а потом по следу идти на лыжах, иначе тайга не пропустит, не позволит вычислить этих невероятных людей, продержавшихся в холоде и радиации мучительные полвека. Поэтому он заглянул в кастовый Дом Колеса и кинул клич добровольцам, отобрал из сотни десяток лучших, по карме и по состоянию тела, и велел собираться в дорогу.

      Охота на уцелевших