Черные крылья на краю миров. Василиса Гаврилова

существом.

      Но додумать эту мысль у меня уже не получилось.

      Тут рядом со мной приземлились трое существ, что не пролетели так далеко как собратья. Они сперва полежали мёртвым трупом на каменистой земле, дав мне ложное облегчение, а затем, видимо собравшись с духом, тяжело поднялись, повернули в мою сторону побитые и окровавленные головы, принюхались, и резко напали на меня. Благо у меня до сих пор был топорик Славы. Я через силу, через боль начала сражаться. Двух я смахнула одним ударом, они были самыми обессиленными, а третий…он не заметно подкрался сзади. Снова эта колющая боль. И снова в том самом месте. Они что сговорились!? Я опять упала, не успев нормально подняться. Сейчас было больнее чем в прошлый раз, да и сил у меня осталось немного, что только усиливало восприятие всякого внешнего вмешательства. Из тех самых последних сил я замахнулась на него топориком. Он полетел к остальным собратьям. Топорик выпал у меня из рук и приземлился рядом со мной. Дышать стало тяжело, будто в лёгкие залилась вода. Кости и суставы ломило, а сердце бешено колотилось, и каждый удар разносясь по телу, будто пинок, добивал меня изнутри, усиливая боль. Я с трудом повернув голову, посмотрела на своё плечо. По руке текла моя, красная кровь, но она была смешана с его противной, черноватой. Рваная рана не переставала кровоточить. Посмотрев на неё, я ощутила боль с новой силой, хотела закричать, но воздуха не хватало. Картинка мира перед глазами поплыла, а вместо неё начала появляться чёрная пелена. Красные и жёлтые круги то появляясь, то исчезая на фоне этой пелены. Били ярким светом и резали глаза, которые уже закрывались. Я отключилась.

      В отключке я была не долго, так как придя в себя я до сих пор видела каньон, но я уже была не на выступе в стене. А лежала рядом с вышеупомянутой чёртовой расщелиной. Голова моя лежала на коленях у Эн. Она просила прийти меня в себя. Олеся плакала. Аня и Слава стояли рядом и не выказывали эмоций. Но было видно, что им тоже плохо. У Эн я тоже заметила слёзы.

      – Why… Why are you crying? – Спросила я, запинаясь по -английски. Почему не по – русски? Что происходит? Почему я вообще это сказала? Это ж тупая и клешированная фраза!

      – Ой, перепутала. Ахах. Хотя, это даже забавно! Ты же в началке тоже вставляла фразочки на иностранных! Ахахахах. – К итак болевшей голове приложился звон в ушах от голоса этой дамочки.

      – Hi.. – Это звучала тихо и как -то с насмешкой. Пользуясь моим бессилием, эта девушка видимо завладела моей речью и сейчас говорила с моими друзьями. Я начинаю её ненавидеть.

      – Ты… Ты… просто сумасшедшая! Ты хоть понимала, на какой риск идёшь? Ты думала, о том, что мы будем волноваться!? – Да… Я всё прекрасно понимала. – Сказала я и вновь на моём лице появилась слеза. Затем другая и вот Эн уже сидит и успокаивает меня, а я прижалась к ней.

      – Пф, телячьи нежности! – Прокомментировала голосиха.

      Внезапно, на своей макушке я почувствовала прикосновение, которое явно не принадлежало Эн. Мельком я увидела. Что рядом с нами на кортах сидит