Бестужев. Служба Государевой Безопасности 1. Сергей Измайлов

понимаю, что Вас не устраивает, Ваше превосходительство, я по большей части учился самостоятельно, штудировал материалы без чьей-то посторонней помощи. Благо современные технологии позволяют без труда находить нужные учебники и литературу.

      – Тогда почему, когда начали-таки снова посещать колледж, оценки были далеки от двенадцати? Очень далеки, смею сказать.

      – Не хотел выпячиваться, Ваше превосходительство, – не задумываясь ответил я, вспомнив опыт из прошлой жизни. – У нас в классе была группа социально не адаптированных личностей, которые с нескрываемым неодобрением относились к отличникам и людям к оным приближающимся. Мне было проще скрывать свои познания и умышленно выполнять задания хуже, чем я мог на самом деле. Ботанов там очень не любили.

      – Кого, простите? – удивилась дама.

      – Ну ботанов, ботаников, – повторил я. Только сейчас дошло, что ни разу не слышал такого термина в своем окружении. Вот болван! Переволновался, корча из себя самоуверенного графа. Но на лице не дрогнул ни один мускул, лишь вскинул бровь и изобразил удивление, словно это общеизвестное выражение, которое она почему-то не знает.

      – Тех, кто изучает растения? – ещё больше удивилась она.

      – Да нет же, – снисходительно улыбнулся я, словно объясняю первоклашке, что Земля круглая. – Так у нас называли отличников, которые книги из рук не выпускают. Они же ещё и книжные черви.

      – В первый раз такое слышу! – резко ответила особистка, сузив глаза. Хренова стерва.

      – Да бросьте уже, Светлана Анатольевна! – вмешался седой. – Откуда вы знаете, как разговаривают студенты в Оренбурге? Вы же коренная москвичка!

      Дама поморщилась и откинулась на спинку стула.

      – То есть, вы хотите сказать, Павел Петрович, что со средним баллом в семь и восемь десятых, который Вы заработали в аттестат, смогли поступить в Академию СГБ?

      – Именно так, Ваше превосходительство, – я уверенно кивнул. – После того, как отказались принимать мои документы, я написал прошение на имя ректора и меня допустили к вступительным испытаниям, которые я прошёл на высший балл.

      – Очень интересно, – холодно произнесла Светлана Анатольевна. – В Вашем личном деле ни о каком прошении не упоминается.

      – Может быть оно хранится в архиве у ректора? – предположил я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Впрочем, чего это я запереживал? Может он с этой бумагой в сортир сходил? Кому она теперь на хрен нужна?

      – Что ж, вполне возможно, – невозмутимо ответил седой. – Мы проверим и этот вариант.

      – Остается непонятным ещё один вопрос, – голос Светланы Андреевны обдал волной арктического холода. – Вы недавно, в числе немногих, достигли первой ступени на пути к адепту, с чем Вас и поздравляю! Но, как такое возможно для человека, который три года был практически прикован к кровати?

      Тьфу ты едрить-мадрить, а я тут уже напрягся, как ЛЭП. Едва сдержался, чтобы не расплыться в улыбке. Что