Осторожно, на улице Солнечно. Денис Лыкин

своей жизни, как ввести пин-код от банковской карты или открыть входную дверь?

      Если вы, не задумываясь, смогли открыть свою шкатулку воспоминаний, то даже сложно сказать хорошо это, или нет. С одной стороны, у вас хорошая память, возможно, вы перебороли этот момент и сейчас он не более чем пыльный дневник, с которого эта пыль время от времени сдувается, как белые зонтики одуванчика. А с другой, возможно вы всё ещё живете этим моментом. Каждую ночь переживаете один и тот же момент, не зная, как из него выбраться, и возможно ли это вообще.

      Но хуже всего – если вы не смогли вспомнить данный момент.

      Последний год, его преследует один и тот же кошмар. И этот кошмар явно знает, когда нужно появиться. Выбирая самые уязвимые дни, он напоминает о себе, как шрам на теле. Но откуда появился этот шрам, он не помнит. И сам сон, толком не даёт подсказок к своему происхождению.

      Длинный коридор с потресканными стенами и давно облупившейся краской, что создавала маленькие, неаккуратные облачка в этом тёмном месте. В конце коридора находится одинокая деревянная дверь с круглой, выпуклой ручкой. Рама двери была в трещинах, из которых маленькими пучками, сочилась сажа. Он каждый раз подходил к этой двери, но как только тот хотел коснуться её, его уши заполнял истошный крик, а дверь была готова слететь с петель. Что-то хотело вырваться наружу, что-то ужасное и отвратительное. Под влиянием животного страха он так и не смог коснуться этой пульсирующей двери.

      Прошли недели, затем месяца. От него постепенно стали уходить люди. Ведь в отличие от него, все помнили, но сами решили зашить рты, и больше не упоминать об этом инциденте. Они хранили все внутри себя, даже не обсуждали за его спиной. То ли из остатка уважения, то ли потому, что сами не хотели знать и помнить это ни в каком виде.

      Единственные кто остались рядом с ним – его родители. Пусть они тоже не понимали его решения забыть об этом случае. Ведь это как минимум эгоистично, пока все будут помнить, переживать раз за разом этот ужас. Парень же был слабаком.

      ГЛАВА I – НОВЯ ЖИЗНЬ

      – А ну, стой! Какой ещё нахер Калининград, Вадим? – прозвучал басистый голос.

      – Да ладно тебе, пап. Что мне в этой дыре делать? Просроченной икрой торговать да ждать, пока тут очередной торговый центр для школоты откроют? – налегке парировал Вадим, слегка улыбаясь.

      – Тут хотя бы есть возможность роста, да и мы с матерью рядом.

      – Сам то веришь в этот рост? Одни торгаши и сидят. Тем более билеты я уже взял.

      – Ну, выбрал бы хотя бы Москву, какой чёрт тебя в такую глушь потянул? – уже смиренно проворчал старик.

      – В Москве и без меня людей хватает. А в Калининграде говорят куда уютнее, да и все под рукой есть.

      В глазах отца читалась очевидная тревога. Не каждый день твой единственный сын, ставит тебя перед фактом о своём вылете. Вадим же давным-давно всё спланировал и скопил небольшую подушку для новой главы в своей жизни.

      В городе, где тебя знает почти каждый двор, незнакомые люди осматривают непонимающим взглядом, а бывшие товарищи лишь с грустью вздыхают только при одном упоминании твоего имени, что ещё остаётся делать, кроме как отправиться туда, где репутация не имеет отрицательного значения.

      – Ладно, тебя всё равно невозможно удержать. Набивай свои шишки. – махнув рукой, буркнул отец.

      – Обещаю иногда держать в курсе событий. – довольный своей очередной победой, Вадим поспешил в комнату.

      Он был определённо рад, что отец так быстро сдался. Его родители всегда сдавались под гнетом убедительности сына. Пусть потом он и понимал, что был не прав, но продолжал делать по-своему. Родителям же оставалось только быть рядом и верить, что когда-нибудь он прислушается к ним.

      Пока Вадим с удовольствием собирал свои немногочисленные вещи, отец позвонил матери и сообщил, что птенец собирается второй раз покинуть гнездо, но в этот раз он улетит не на соседнее дерево, а в совершенно другой лес.

      Из личных вещей у него было не так много всего. Довольно старый ноут, который по-хорошему бы выкинуть, всего несколько футболок, шорты, брюки, да нижнее бельё.

      Вадим был неприхотлив к одежде. Он не видел смысла каждый год обновлять гардероб, а куртки так и вовсе использовались по 3 и более лет. При этом не сказать, что он был неопрятным, или что у него не было денег. Для него это казалось не особо важным, но при этом сам он легко подмечал людей в красивой или стильной одежде.

      Поспешно попрощавшись с родителями, слёзы матери вызвали у него подавленную улыбку. Некое чувство вины, за очередное принятое решение без какого-либо согласования с кем-то. Он почти всегда чувствовал что-то подобное, как сердце непривычно ускорило темп и, кажется, начало разлагаться, оставляя тебя в этом мерзком, тухло-кисловатом состоянии, от одной лишь мысли, что родители снова проглотили твою выходку и смирились с ней.

      Вадим впервые был в аэропорту. До этого был лишь небольшой опыт недолгих поездок на поездах. Огромное количество людей одновременно смущало его, будто он оказался голый перед ними, где