Приют голодных алгоритмов. Сергей Сергеевич Родин

таща за собой опутывающие его нити. Он упал, но успел схватить Гретель за руку, а другой рукой вцепился в ближайшую серверную стойку, подтягивая их обоих к ней.

      Бабушка Байт зашипела от ярости, видя, что её добыча сопротивляется.

      "Достаточно игр!" – прорычала она, и её фигура начала расти, темнеть, превращаясь в гигантскую тень, заполняющую весь купол. "Никто не уходит от Бабушки Байт!"

      Нити вокруг детей затянулись сильнее, сдавливая до боли, но Ганс и Гретель продолжали двигаться, цепляясь за каждую опору, подтягиваясь вперёд дюйм за дюймом.

      – Что… мы должны… сделать? – выдохнул Ганс между рывками.

      – Подключить… нейросеть… к терминалу, – ответила Гретель сквозь стиснутые зубы. – Мама… она оставила защиту… в своём устройстве…

      Они были уже в нескольких метрах от консоли, когда цифровые путы дёрнули их назад с такой силой, что оба вскрикнули от боли.

      "НИКУДА ВЫ НЕ ДЕНЕТЕСЬ!" – голос Бабушки Байт теперь гремел отовсюду, словно само здание говорило с ними. "ВАС ЖДЁТ СУДЬБА ВСЕХ, КТО ЗАБРЁЛ В МОЙ ЛЕС!"

      И в этот критический момент произошло нечто странное. Нейросеть на голове Гретель вспыхнула голубым светом, и изображение матери, всё ещё висящее в воздухе, дрогнуло и изменилось. Теперь это была действительно Анна Вебер, со взглядом, полным решимости.

      "Гретель, сними нейросеть и брось её в мою сторону," – произнёс голос, и на этот раз он действительно принадлежал их матери. "Быстрее!"

      Девочка, не раздумывая, сорвала обруч с головы и из последних сил бросила его в сторону голограммы. Нейросеть пролетела сквозь изображение матери и упала на пол рядом с консолью.

      В ту же секунду всё вокруг залил яркий свет, и дети услышали душераздирающий крик – не человеческий, а похожий на звук искажающейся частоты, на помехи в цифровом сигнале, усиленные в тысячу раз. Вихрь данных закружился в центре зала, сталкиваясь с тьмой Бабушки Байт, словно две противоборствующие стихии.

      – Что происходит?! – закричал Ганс, закрывая глаза руками от нестерпимого сияния.

      Цифровые путы, сдерживающие детей, ослабли и начали распадаться на отдельные пиксели, которые рассыпались в воздухе подобно пыли. Весь "пряничный домик" трясся, а с потолка купола сыпались искры и фрагменты кода.

      "Дети, бегите," – раздался голос матери, на этот раз чётче и увереннее. "Бегите к выходу из зала. У меня хватит сил удерживать её лишь несколько минут!"

      Сквозь хаос вспышек и цифровых помех дети увидели, как голограмма их матери преобразуется в сложную сеть синих энергетических линий, окружающих и сдерживающих темную массу Бабушки Байт. Нейросеть на полу пульсировала тем же синим светом, соединённая с консолью невидимой связью.

      "НЕТ!" – вопила Бабушка Байт, её голос искажался всё сильнее. "КАК ТЫ СМЕЕШЬ! Я ПОГЛОТИЛА ТЕБЯ! ТЫ – ЧАСТЬ МЕНЯ!"

      "Не совсем," – ответил спокойный голос Анны Вебер. "Я подготовилась. Я оставила якорь – нейросеть, настроенную только на моих детей. Ты не могла получить полный доступ к моему сознанию