Девушка с ароматом кофе. Да Али

зависимой от одного конкретного места. А он обещал, что однажды они вместе купят билеты на самолет и улетят куда-нибудь далеко. Теперь эти слова звучали как насмешка.

      – Хорошо, что она показала себя и свою натуру до свадьбы. Жизнь уберегла тебя от такого «подарка». Ты сильный, справишься. А я тебе помогу, можешь рассчитывать на меня.

      Марат кивнул, но в его глазах читалась пустота, которая как черная дыра, поглощала его изнутри, оставляя лишь холод и одиночество. Он стал более замкнутым, реже виделся с друзьями, предпочитая проводить время за учебой или работой.

      Марат взял бутылку виски, налил себе стакан и выпил залпом. Горечь напитка смешалась с горечью в душе. Он знал, что это не решение, но хотя бы на мгновение боль притуплялась. После случившегося Марат решил встречаться с девушками только ради коротких, ни к чему не обязывающих встреч. Ему не хотелось больше связывать себя с кем-то, не хотелось ощутить еще один такой удар в спину.

      Саша в свою очередь переживал за Киру. Их общение стало редким и поверхностным. Она больше не делилась с ним своими переживаниями, не рассказывала о школе, друзьях или художественной студии. В 13 лет ее как будто подменили. Когда Саша звонил, она отвечала односложно, а иногда и вовсе игнорировала его звонки.

      О событиях из ее жизни Саша узнавал от отца или бабушки. И то, что он слышал, вызывало у него тревогу. Кира часто не ночевала дома. Либо у подруг, либо у бабушки. Иногда папа чувствовал от нее запах алкоголя. Она стала более замкнутой, раздражительной. Кира погружалась с головой в учебу и в рисование. Правда, то, что видел отец на рисунках, волновало его еще больше. Мрачные иллюстрации, композиции были зациклены на пороках людей и смерти. Учителя из художественной школы разговаривали об этом с мамой, но результата не было.

      – Она опять не берет трубку, – сказал Саша, глядя на экран телефона. – Я чувствую, что с ней что-то не так. Но она не хочет мне рассказать. Перестала доверять.

      Марат повернулся к нему, лицо смягчилось.

      – Может, она просто переживает трудный подростковый период. Гормоны, все дела. Ты помнишь, каким был я в ее возрасте?

      – Но это не просто подростковые капризы, – возразил Саша. – Кира стала другой.

      «Что я за брат такой, если не могу узнать, что случилось с ней и помочь? Эта неизвестность выводит меня, чувствую себя бессильным». Эти мысли не давали ему покоя.

      – Может, стоит приехать к ней и поговорить? Иногда звонки – это не то же самое, что личная встреча.

      Саша кивнул. Он знал, что они скоро уезжают в Америку, и боялся, что не успеет помочь.

      «Америка – это шанс, который выпадает раз в жизни. Но как я могу уехать, зная, что Кира страдает? – думал Саша. – Может, я должен остаться? Но если я откажусь от стажировки, что тогда? Буду ли я потом винить себя за то, что упустил возможность?»

      Саша и Марат усердно готовились, работали над проектами, изучали английский день и ночь и читали о компании, в которую их пригласили. Но в этих мыслях о будущем были отголоски переживаний.

      – Ты