Отец мой фронтовик. Анатолий Пискунов

проезжей части.

      Через квартал свернули налево, на Госпитальную улицу. Там, если верить сведениям из интернета, размещалось интересующее нас военно-учебное заведение. После долгих поисков нашёлся в Сети почтовый адрес: РСФСР, Северо-Осетинская АССР, город Орджоникидзе, 11-е почтовое отделение, п/я 104131.

      2.8. Курсант

      Команда, прибывшая из Крыма, вошла в ворота. За ними порядок и чистота. Подметены дорожки, побелены бордюры, аккуратно, даже слишком, обрезаны ветки деревьев и кустов.

      Таким я запомнил Кизилташ – секретный гарнизон в крымских горах, куда мы переехали в конце 1950-х. Так выглядели военные городки под Москвой, Курском и Моршанском, где мне довелось нести срочную службу. Мало чем отличалась от них территория Центрального архива министерства обороны в Подольске; там осенью 2015‑го я работал с документами военных лет.

      За неимением отцовских воспоминаний использую здесь и далее впечатления миномётчика Игоря Николаева, запечатлённые в повести «Лейтенанты».

      После того как новички построились, лейтенанты-педагоги «разобрали» их по ротам. Первыми, пользуясь «негласным превосходством миномётов над винтовками и пулемётами», вдоль шеренг новобранцев прошлись миномётчики. Среди приглянувшихся им оказался Пётр Пискунов, худощавый, но широкий в кости парень с живыми, смешливыми глазами.

      Типичным был распорядок первого дня. Таким он оставался спустя 27 лет в школе младших авиамехаников, куда я попал после призыва. Санобработка, стрижка, мытьё в бане, получение обмундирования, подгонка формы и обуви. Гражданскую одежду сложили, написали записки с домашними адресами.

      Отцу выдали нижнее бельё, гимнастёрку, брюки, называвшиеся шароварами, сапоги, портянки, пилотку.

      «В минометном батальоне, – свидетельствует Николаев, – комсостав, начиная с комбата майора, носил артиллерийскую форму». Так одевались и курсанты: «У шинелей – сказочной красоты курсантские артиллерийские петлицы. Черное сукно, ярко-красный кант, “золотой” позумент, в центре “золотые” пушечки крест-накрест»132.

      Не знаю, досталось ли подобное великолепие отцу. С 11 августа, согласно приказу НКО СССР, новое вещевое имущество использовалось только на обеспечение частей, убывавших на фронт.

      Все помещения в казарме пахли краской и побелкой. Это был, по оценке Николаева, «запах школы – последний мирный запах…» В спальне двухъярусные кровати с пружинными сетками. Каждому полагалась отдельная тумбочка, туда складывались тетрадки, карандаши, учебные карты – ничего лишнего. Таким армейский быт запомнился и мне со школы младших авиамехаников.

      Для крестьянских парней, то есть большинства новобранцев, обстановка была непривычной. «Почти до девятнадцати лет прожил я по разным углам, – признавался Владимиру Першанину собеседник, – спал то на полатях, то на лавке, порой и на полу. Чистая, просторная казарма казалась мне чуть ли не дворцом. И еда не в пример деревенской»

131

П/я – почтовый ящик.

132

Николаев И. И. Лейтенанты //Ж-л «Звезда», 2009, № 9.