Маршал Василевский. Владимир Дайнес

Москвы, не занятых на производстве танков, боеприпасов и вооружения[59].

      Гитлер был уверен в том, что в ближайшие дни удастся окружить Москву В директиве № 1571/41 Генштаба сухопутных войск от 12 октября отмечалось, что фюрер не рассчитывает на капитуляцию Москвы, а потому «ни один немецкий солдат не должен заходить» в Москву. Далее в директиве говорилось: «Кто попытается уйти из города к нашим линиям – должен быть расстрелян. Поэтому непрегражденные участки, которые дают возможность проникновению населения в глубь советской страны, должны поощряться. Ко всем остальным городам также относится то, что перед захватом они должны быть уничтожены артиллерийским огнем и бомбардировочной авиацией, а населению их следует предоставить возможность уйти»[60].

      Фон Бок, считая, что противник перед фронтом группы армий «Центр» разбит, а его остатки отступают, переходя местами в контратаки, 14 октября отдал приказ № 1960/41 на продолжение наступления на московском направлении[61]. Цель – выход на линию прикрытия с востока Рязань, Ока до Коломны, Егорьевск, Орехово-Зуево, течение рек Киржач и Молокча, Загорск, течение реки Дубна, Волжское водохранилище. Одновременно следовало «стремиться к расширению рубежа прикрытия на линии Рязань, болотистая и озерная местность к северо-востоку, оттуда течение рек Поль[62], Бужа и Колокша, Юрьев-Польский, Переславль-Залесский, течение реки Нерль и р. Перль до Волги».

      15 октября противник, реализуя свой план, овладел Боровском и большей частью Калинина. Это вынудило Государственный Комитет Обороны принять постановление «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы». Оно предусматривало эвакуацию иностранных миссий, Президиума Верховного Совета, правительства во главе с заместителем председателя СНК Молотовым, органов наркоматов обороны и ВМФ в Куйбышев, а основной группы Генштаба во главе с маршалом Шапошниковым – в Арзамас. В случае появления противника у ворот Москвы наркомату внутренних дел поручалось «произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также все электрооборудование метро (исключая водопровод и канализацию)»[63]. В постановлении отмечалось, что Сталин «эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке».

      Слухи об эвакуации из Москвы породили панику среди населения. В городе начались грабежи и беспорядки. На дорогах возникли пробки, что срывало перегруппировки и снабжение войск. По настоянию Василевского 16 октября с одним из последних эшелонов из Москвы уехали жена Екатерина и сын Игорь. Они поселились у сестры Екатерины, которая проживала в селе Чебаркуль под Челябинском. Василевский также помог с эвакуацией своей первой жене Серафиме Николаевне и сыну Юрию. Они выехали в Лысьву, неподалеку от Котласа, а затем перебрались в Первоуральск.

      В связи с отъездом Шапошникова в Арзамас, Василевский, по сути дела, стал главной опорой Сталина. Для обслуживания Ставки ВГК в Москве осталась оперативная

59

См.: Из истории Великой Отечественной войны // Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 214–215.

60

Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Т. 15 (4–1). С. 23.

61

Там же. С. 24–25.

62

Правильнее река Поля.

63

См.: Из истории Великой Отечественной войны // Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 217.