Синдром Герострата. Григорий Неделько

не обратил на это внимания, ничего интересного там не было.

      – Как вас зовут? – поинтересовалась беловолосая журналистка приглушённым, хрипловатым голосом.

      – Леонард, – звучно ответил мужчина. – Это вы с лёгкостью прочтёте в моём досье – зачем лишний раз повторяться?

      – Правила требуют, – просто объяснила интервьюерша.

      – Ну конечно, правила… – недовольно повторил интервьюируемый.

      – Тогда позвольте следующий вопрос: сколько вам полных лет?

      – А как считать – по-нашему или по-вашему?

      – И так, и так.

      – Ну что ж, мне тридцать семь лет, если считать меня обычным мужчиной, пусть и слегка потрёпанным, – и четыреста шестьдесят три года по мадовому «летоисчислению».

      Журналистка помолчала, затем произнесла:

      – Простите, вы не спутали цифры?

      Мужчина зычно рассмеялся.

      – Нет, не спутал. И да, я делюсь с вами чистой правдой.

      – Но это… не то что маловероятно – невозможно! Сколько в вас подселено сущностей?

      – Вместе с моей – девятнадцать.

      – Почему вы сказали «вместе с моей»?

      – Потому что я не полагаю своё сознание основным и, более того, доминирующим. Вы не мад – вам сложно понять.

      – Да уж… Девятнадцать сущностей. Невероятно! Как же вы терпите ментальное воздействие подобной силы?

      – Наверное, дело в том, что первые десять сущностей проникли в меня, когда я был ещё ребёнком.

      – Сколько вам тогда исполнилось?

      – Лет пять, а может, года три или четыре. Я плохо помню тот возраст, однако момент «взросления», как называют его учёные, запечатлелся в моей памяти надолго.

      – Опишете его?

      – Легко. И в двух словах: жутко тесно.

      – Да, мне приходилось слышать от обращённых мадов нечто вроде этого.

      – Вряд ли мы с вами говорим об одном и том же. В моём случае подселение стало ураганом, сметавшим всё на своём пути в моей голове, – все мысли, чувства, факты и обстоятельства. Как будто сознание разлетелось на части, да так и не собралось. Слава богу, я был столь мал, что очень, очень плохо запомнил происходящее – лишь чрезвычайно яркие ощущения. А после ощущал всё как само собой разумеющееся.

      – Запомнили от начала до конца?

      – Ну, кульминацию точно!

      Он снова рассмеялся.

      Журналистка замялась – она определённо оказалась не готова к тому, что интервью получится не столько фантастическим по содержанию, сколько нереальным по самой своей сути. Понять человека, у которого в голове девятнадцать сознаний… который в детстве натворил что-то, из-за чего уже в три-четыре года оказался приговорён, вернее, обращён. И всю свою жизнь он, выражаясь на слэнге мадов, «рос вниз», а теперь… Да, что с ним теперь? Его рост остановился? Или двинулся в обратную сторону? Или случилось что-нибудь ещё более экстраординарное?

      Она задала