своего «проживания», выходя из туалета-умывальника воспользовался выступом в стене напротив низкой стенки, отделявшей туалет от жилого пространства, воспользовался случаем и отжался раз двадцать на руках. Я это делал что бы просто размять спину, а окружающие восприняли это как демонстрацию силы и способностей. Тайцы моментально отправили своего охранника на мое место с указанием «а ну ка, повтори». И вроде бы здоровый парень, но сделал меньше. Его в тот же день уволили и убрали из камеры, а на его место завели Монгола, который как в последствии выяснилось был бойцом MMA. В общем, то, что он начал в субботу после обеда разминаться, что не делал раньше ни разу, стало для меня в какой-то момент сигналом, что пора валить из этого азиатского счастья. А тут еще правая сторона, индусы, обозначили: что два здоровенных мужика из Бангладеш, которые все это время по непонятным до этого момента для меня причинам жили в их стороне это их охрана. Бл… ть, это же бедная страна, там нефти нет от слова совсем и жрать тоже совсем нечего. Чем их, в таком случае, там кормят? Кто когда-нибудь видел бангладешца, тот поймет, что я имею в виду. Чтобы понять примерно, о чем идет речь, представьте себе грушу весом килограмм сто пятьдесят, на ножках и с ручками. Вот примерно оно, только человек. Головы там нет совсем, хотя, нет, есть и оно в нее ест, а вот в талии он как… да нет там талии, о чем я? Бодибилдер со стажем в плечах – это они в талии, ну или как там это у них называется. И если с монголом можно было, чисто теоретически, договориться, то эти потомки обезьяны-бегемота. Да они даже по-английски не говорят. Вот такая компания меня должна была, видимо, держать пока остальные делали бы то, ради чего они пол-утра места в очереди занимали.
Проблема заключалась в том, что вылет у меня был поздно вечером, а из камеры выводили часа за три-четыре до вылета, а валить нужно было уже чем быстрее, тем лучше. Но преимуществом было то, что никто не знал, что у меня сегодня рейс и все рассчитывали, что я проведу в их «объятьях» все время до понедельника.
В общем закончилось все тем, что я на послеобеденной проверке притормозил охранников, не знаю, как мне это удалось, но я заставил их вывести меня из камеры в коридор. Там я объяснил и свои опасения по поводу того, что если я останусь в камере, то со мной сделают нечто очень нехорошее, то, что плохие дяди делают с по-настоящему плохими дядями. Мне реально в очередной раз повезло, что начальником конвоя оказалась женщина. Она, конечно, понимала, что я имею ввиду приказала перевести меня в камеру предварительного заключения примерно на пять часов раньше, чем положено, где я и провел последние восемь часов своей жизни в Сингапуре. Камера, к слову сказать, находилась напротив комнаты охраны с пультом управления камерами видеонаблюдения, и я через наполовину открытую дверь видел краем глаза картинки того праздника, на который я по счастливой случайности, не попал. Видел, как я и предполагал, это все я один. Охраны в ночь
