Ручной Привод. Вадим Панов

в этот миг что-то на Земле изменилось. Что-то важное, но незаметное. Бесценное и обычное. Вплелся в ткань новый рисунок, стало чуть светлее и…

      Рука выскользнула из-под простыни, пальцы сжались в кулак.

      Разжались.

      Сжались снова.

      В слабый, едва обозначенный кулак, но ведь не это главное. Не драться собирался владелец руки, не сжимать что-то. Он просто двигался. Он…

      – Он жив! – Задержавшаяся в операционной медсестра выскочила из комнаты. – Вагит Рустемович, он жив!

      Неотключенные еще приборы подали голос. Врачи бросились к столу:

      – Работаем!!

      – Четырнадцать минут… – Ясень покачал головой. – Плохо.

      – Бюрократия, – повторил Карбид, закрывая немаркированный шкаф.

      – У них бюрократия, а у нас нездоровые сенсации. – Виктор постучал указательным пальцем по символу биологической опасности: – Применялось?

      – Желтой прессе никто не верит, так что на сенсации всем плевать. – Герман посмотрел на привлекший внимание напарника шкафчик, прищурился, припоминая, после чего покачал головой: – Локально.

      – Когда?

      – Было.

      – Ух, ты! – У Ясеня вспыхнули глаза. – А…

      – Журнал читай.

      – Ну, расскажи! Жалко, что ли?

      – Тараканов на Подстанции травили.

      – Э-э… – Виктор понял, что продолжения не будет. – Ясно.

      И чертыхнулся. Карбид хмыкнул. Ясень смутился еще больше и, подумав, продолжил прежнюю тему:

      – Короче, эти воскрешения могут нам боком выйти.

      – Напиши докладную.

      – Пожалуй… – Виктор внимательно посмотрел на Германа. – А поможет?

      – Нет.

      – Там тоже всем плевать на желтую прессу?

      – Ага.

      Добро пожаловать в реальный мир. Где всем на всё и на всех плевать. И поэтому это «всё» катится куда попало как придется.

      – Я не думал, что наши относятся к этому столь несерьезно.

      – Гораздо серьезнее они относятся к дележу «искр». Никто не хочет уступать.

      – И как ты справляешься?

      – Я не справляюсь. – Карбид снова закурил. – Я просто делаю свою работу.

* * *

      – Ну, давай, давай, – бормотал Олег, лихорадочно нажимая на кнопки клавиатуры. – Теперь сюда… Прячься, придурок!

      Тяжеловооруженный боец несся по лабиринту, отважно расстреливая попадающихся по дороге врагов. Монитор полыхал зарницами, колонки плевались перестрелкой и бодрой музыкой, тихонько подвывал DVD-привод. Очередная «стрелялка», один из последних уровней, и Олег, с детства обожающий подобные игры, был полон решимости пройти его в ближайшие двадцать минут.

      Дождь за окном, делать нечего, почему бы не поиграть?

      – Что, гады, попались?!

      В колонках загрохотали выстрелы, забабахали разрывы гранат и послышались крики умерщвляемых врагов. На секунду даже показалось, что единственную комнату небольшой квартиры затянуло пороховым дымом. Лежащая на тахте Юля прикрыла ладонью микрофон телефонной трубки и попросила:

      – Олег, сделай, пожалуйста, тише.

      – Что?!

      – Тише