Ручной Привод. Вадим Панов

И с Инкубатором тоже. Ящик выдвинем, чтобы вам лично не возиться и руки не пачкать. С приездом поздравим. А то и реанимацию сделаем, ежели чего, вы ведь знаете – мы умеем.

      – Хотел бы я посмотреть, как вы будете делать реанимацию, – хмыкнул Карбид.

      – Только скажите на ком! – заулыбался Бизон, сообразив, что выгонять их невзрачный не собирается. – Хотите, я брата Бандеру реанимирую? Он все равно шулер, так что не жалко.

      – Ты сам шулер!

      Карбид приподнял левую бровь, и парни мгновенно умолкли.

      – Сидите тихо, делайте что велят.

      – Есть!

      – Будет исполнено!

      Бизон выудил из-под стола пару брезентовых рукавиц и натянул их. Бандера последовал его примеру.

      Карбид покачал головой, дошел наконец до пыхтящего устройства и осведомился:

      – Как дела, Черепаныч?

      – Агрегат работает штатно, – доложил тот, поглядывая на манометр. – Тридцать секунд. Отсчет пошел.

      Вопреки ожиданию, ЭТО не походило на падение. Но не было и полетом. Самое интересное, что ЭТО напоминало восхождение. Именно восхождение.

      Виктор давно впитал в себя ощущение полета, сроднился с ним, полюбил. Как и ощущение почти мгновенного перемещения в пространстве, позволяющего дотянуться до любой звезды. Расстояние, как и время, потеряло смысл, осталось в прошлом, но ЭТО заставило вспомнить о них. Пробудило забытые воспоминания.

      Расстояние и время.

      Некогда, еще в прошлой жизни, Виктору довелось взбираться на высокую, считавшуюся неприступной гору, имея в качестве снаряжения лишь посох, моток веревки да неукротимое желание достичь вершины. Наверное, именно оно, желание, и позволило ему достичь цели. Ободрать лицо и руки, сломать ребро, но подняться наверх. И теперь, переживая то ли полет, то ли падение, Виктор неожиданно вспомнил то давнее восхождение. Вспомнил, как легко и непринужденно начиналось путешествие и как тяжело заканчивалось. С каким трудом давались ему последние шаги к вершине, последние метры, сантиметры… Вспомнил, как верил сначала в свои силы, а потом – в свое упрямство. Потому что в какой-то момент вперед его повели не подгибающиеся ноги, а стиснутые зубы.

      Усилия и Упрямства, вот чего требовало от Виктора ЭТО.

      Падение, сменившееся восхождением. Легкая прогулка, превратившаяся в испытание.

      Необычно.

      Восхитительно.

      Виктор наслаждался каждым мгновением.

      Наслаждался до тех пор, пока не пришла боль.

      В первую секунду он растерялся.

      И даже запаниковал.

      Боль?!

      Откуда боль?!

      Виктор едва не повернул назад, едва не прервал восхождение, потребовавшее от него невероятных для последнего времени усилий. Он понял, что отвык стараться, отвык рвать жилы. Он едва не сдался. Но справился. Выдержал волну необъяснимой, непонятной, в принципе бессмысленной боли и в следующий миг понял, что это была не боль.

      Не физическая боль. Ведь ей неоткуда было взяться.

      Виктор понял, что теряет силу и вечность. Теряет сбывшуюся