Стрелки. Эльза Алексеевна Колен

отчаяния. – Ты не можешь оставить меня после всего того, что тут было, – её руки впились ему в плечи, не желая отпускать ни на минуту. – Ты не виноват, что его больше нет. Это моя вина! – она почти кричала в истерике.

      – Да с чего ты это взяла?! Ты тут при чём? Ты сделала всё, что только смогла. Ты была с ним до самого конца, как и обещала! Здесь нет твоей вины, – крик сменился на тихий шёпот.

      Ламберт больше не мог кричать на Колен, понимая, что она желает ему только лучшего. Она хотела уберечь его от напастей окружающих. Она хотела, чтобы ему было легче, ведь эта пара лечила друг друга лишь своим присутствием, словно сам Макс был рядом с ними. Внезапно даже для самой себя рука Эльзы нежно коснулась руки Рена, и тот мгновенно успокоился. Его удивлённый взгляд поднялся на неё. Шатенка лишь нежно улыбнулась, вытирая свои слёзы. Так она старалась поднять ему настроение, дать понять, что всё не так плохо. Так она просила прощение за своё истеричное поведение, за свой срыв. Лучи солнца переливались на золотистых волосах девушки красивым отливом, словно зло играли со скрытыми чувствами Рена к девушке, показывая её в новом виде, во всей красе. Он, заворожённый её красотою, тут же застыл на месте, стараясь не дышать, чтобы не спугнуть момент уединения. В таких случаях парню казалось, что они одни в мире. Казалось, что никто не может нарушить их идиллию, что она уже принадлежит ему, но он не мог. Рен не мог поступить так подло по отношению к Максу хотя бы из-за уважения к шатену.

      – Рен, мы можем подержаться за руки? – смущённо спросила Колен и тут же отвернулась. – Это на прощание. Не подумай ничего такого, – она на самом деле хотела заглушить его душевную боль своим вниманием.

      Рен робко взял покрасневшую от стыда Эльзу за руку, и она мгновенно посмотрела на него с удивлением, не ожидая, что он разрешит ей такую роскошь. В ответ парень лишь мило улыбнулся и повёл Эльзу в сторону её дома, понимая, что им обоим пора домой, не желая больше оставаться с шатенкой наедине. Конечно, ведь брюнет мог в любой момент сорваться и поцеловать ту, которую любил уже так давно. Ламберт решил, что будет молчать до тех пор, пока ему станет невыносимо больно, до самого конца. Пусть лучше будет так, чем он причинит ей такую боль, заставив вновь почувствовать это разочарование в отношениях. Брюнет понимал, что его жизнь небезопасна для них, понимал, что мог вновь подвергнуть её страданиям. Решил хранить секрет.

      – Пошли, нам пора по домам, – он говорил, а она покорно шла. – Не пойми меня неправильно, но мне ещё нужно будет собрать вещи до отъезда.

      – Да, я понимаю, – она отвела глаза, полные грусти. – Могу ли я проводить тебя?

      – Конечно, – сухо ответил тот. – Вторая платформа на железнодорожном вокзале. Поезд в 22:35.

      – Я поняла. Обязательно буду, – тихо сказала та. – Чего бы мне этого ни стоило, – почти шептала та себе под нос.

      Колен понимала, каких усилий ей будет стоить проводить Рена. Безусловно, родители будут волноваться. Возможно, накричат на неё, но она дала ему слово и теперь не имеет