Когда Зацвёл Миндаль. Шаира Тураповна Баширова

свечкой вокруг кровати, потом по углам комнаты и медленно вышла из спальни, оставив дверь открытой.

      – Ну вот, теперь можно и не бояться, дед меня никогда не потревожит. А… ещё тётя Маша сказала, чтобы я в церковь сходила и свечку за упокой поставила, написав имя деда на листочке. Завтра с утра и надо сходить, – разговаривая сама с собой, Людмила поставила свечку на блюдце, а блюдце на окно и тушить её не стала. Мигая, свечка горела, отражаясь в стекле. Она всё сделала, как ей велела тётя Маша, мама Раи.

      Взяв узлы, девушка прошла в спальню и сложила вещи в шкаф. Что её заставило принять решение остаться здесь, в этой квартире, она и сама не могла объяснить. Просто, вечером, они сидели с тётей Машей и Раей в их доме и разговаривали.

      – Послушай Люда, зря вы хотите сдать квартиру. Потом взять её обратно, навряд ли получится. Мать твоя, пусть уезжает, она молодая и ей хочется счастья, которого она не нашла с твоим отцом. А сейчас, когда на войне погибло столько ребят, найти мужа, ой, как трудно. Поверь, девочка, я знаю, что говорю. Эгоисткой не будь, ни сегодня завтра, у тебя будет своя семья, тогда и поймёшь меня. Да и взрослая ты, справишься, – говорила женщина лет тридцати семи, невысокого роста, с серыми, почти бесцветными глазами, впалыми щеками и широким лбом.

      Её муж, отец Раи, погиб на фронте в самом конце войны, в Берлине, когда Мария с нетерпением ждала его, ведь он в письме написал ей, что скоро вернётся. Потом пришла похоронка. Мария никак не могла осознать смысла написанных слов: "Ваш муж, Николай Иванович Скворцов, погиб смертью храбрых у стен Рейхстага…" Тогда Мария, с листком в руках, упала без чувств.

      С мужем она познакомилась в детском доме, ни у него, ни у неё никого из родных не было. Она закончила курсы медсестер и всю войну проработала в больнице, ухаживая за ранеными, и медсестрой, и сиделкой, и даже санитаркой.

      Николай работал на тракторном заводе, токарем и всё у них было хорошо. С завода дали квартиру, двухкомнатную, так как Мария была уже беременна дочерью. Понемногу приобретали мебель, радуясь вместе каждой покупке. Потом родилась их дочь, как же Николай радовался, впервые взяв её на руки!

      Теперь, она с грустью смотрела на мебель и ничего её не радовало. Дочь выросла, да и семейному счастью Николай радовался всего восемь лет, не увидев даже, как его лапуля, это он так Раечку свою называл, пошла в первый класс. Он ушёл на фронт в июле сорок первого года. Ведь и жили они душа в душу, никогда не ссорились, любили друг друга, обожали свою девочку. И вот уже семь лет, как её Николая нет. Может быть Мария в душе и ждала его, но с каждым годом, надежда на возвращение мужа таяла, как свечка.

      – Как же я одна справлюсь? Ведь в институт собиралась поступать, – спросила Люда.

      – Успеешь в институт, поработай год в больнице, вот и Рая устроится ко мне в больницу. Я уже и с главным врачом говорила. Санитарки нам нужны. Голодной, небось, не останешься, да и мать тебя не оставит. К нам будешь приходить. Я тебе советую, а решать тебе. Чужой дом, чужие люди, ох, не уживёшься ты там, тем более говоришь, у Андрея брат есть, – ответила тётя Маша.

      – Там