Дыхание внутри клетки. Владимир Викторович Кожевников

ьком поглядывали по сторонам, обуреваемые мыслями о скором запуске глобального проекта, который обещал переменить саму суть медицинского вмешательства.

      Эвелин Рид, руководитель программы по наномедицине, уже шла по коридору лёгкой походкой, неслышно ступая по шершавой плитке. В руках она сжимала термос с крепким кофе – почти единственной поддержкой перед очередным напряжённым днём. Глаза у неё умные, но утомлённые, от чего казались слегка красноватыми. В памяти вставали вчерашние расчёты, которые она до полночи просматривала, стремясь отточить логику «роевого» интеллекта для новых нанороботов.

      «Кто бы мог подумать, – мелькнуло в голове у Эвелин, – что когда-то я буду на пороге революции в медицине, а мир останется таким же хмурым снаружи.»

      Снаружи иногда кажется, что ничего не меняется, но внутри стен института «Биофронт» зарождалось будущее, которое вскоре вырвется на свет и спасёт тысячи жизней.

      Часть I. Истоки идеи

      Глава 1. Лаборатория разноцветных огней

      Кабинет-лаборатория «НаноПро» находился в глубоком подвале с кодовой табличкой «А-17». Попав сюда, любой гость почувствовал бы резкое отличие от холодной осени снаружи: здесь царила мягкая прохладная атмосфера (около 20°C), в воздухе витал слабый запах спирта, смешивающийся с тонкой ноткой озона от разряженных плазменных ламп. Полумрак разгоняли разноцветные индикаторы на установках, в том числе насыщенные синие и фиолетовые огни биореакторов и лазерных облучателей.

      – Утро доброе, – проговорил Лиам Кларк, чуть улыбнувшись, когда Эвелин вошла. Он уже сидел за монитором с термокружкой, попыхивая горячим чаем. На нём был узкий белый халат и кроссовки, которые обычно слегка поскрипывали при ходьбе. – Считал данные за ночь. Результаты неплохие.

      – Покажи, – попросила Эвелин, ставя термос и подходя ближе к экранам. От неё пахло чем-то цветочным – духами с тонкой отдушкой, смешанной с горьковатым кофейным ароматом.

      Лиам щёлкнул и вывел графики на большой дисплей. Там виднелись кривые, показывающие поведение нанороботов в пробирках с модельной плазмой. Спектр «активности» наночастиц колебался, указывая на попытки роя «залечить» искусственно созданные микротрещины белковых структур.

      – Похоже, рой нанороботов научился находить микроповреждения и стягивать их, – сказал Лиам, водя курсором по пикам. – Но пока эффективность на 60%. И у нас есть риск «избыточного ремонта», когда нанороботы начинают сшивать здоровые ткани.

      Эвелин нахмурилась:

      – Надо обучить их точнее дифференцировать патологию. Иначе пользы мало. Попробуем внедрить алгоритм «селекции аномального PH» в их поведение?

      Она знала, что в зонах воспаления обычно меняется кислотно-щелочной баланс, и это могло стать маркером. Лиам кивнул с воодушевлением:

      – Да, хорошая идея. Кстати, Адриан обещал дописать такой модуль.

      Они обменялись короткими улыбками. Казалось, что уже на уровне пробирок эти нанороботы обнадеживали: если «Нано-СК» (название их проекта) сможет внутри живого организма «ремонтировать» ткани, это перевернёт принципы хирургии.

      Глава 2. Краткая историческая справка

      Эвелин Рид решила для отчётности записать предысторию проекта в виде голосовой заметки. Она закрылась в боковом помещении, где шум насосов был тише, и включила диктофон:

      «Год назад мы начали разработку «Нано-СК» – комплекса нанороботов, предназначенных для клеточной микрохирургии. Идея, по сути, уходит корнями в ранние научные фантазии о нанитах, способных лечить изнутри. Но только теперь, благодаря прогрессу в квантовых сенсорах, сверхтонкой электронике и биоинженерии, мы можем реально воплотить это.

      Я лично занялась проектом, потому что мечтала о медицине без скальпеля. Ещё в детстве… – Эвелин осеклась, вспоминая трагедию. – Мой брат погиб из-за тяжёлой формы рака, которую нельзя было прооперировать. Если бы тогда у нас были нанороботы… Может, он бы выжил…»

      Она помолчала, ощущая ком в горле. Стряхнула воспоминания и твёрже договорила:

      «Теперь у нас есть шанс дать людям «дыхание внутри клетки». Именно так я называю способность организма восстанавливать себя изнутри под контролем нанороботов. Но пока предстоит колоссальная работа.»

      Она отключила запись, чувствуя, как сердечная боль смешивается с тихой радостью, ведь сейчас они действительно воплощают несбывшееся когда-то спасение.

      Глава 3. Конфликт с отделом «Ген-Мед»

      В этом же институте «Биофронт» существовало другое подразделение, возглавляемое доктором Амалией Коэн – отдел «Ген-Мед», где занимались генной терапией. Между «Нано-СК» и «Ген-Мед» царило напряжение, поскольку обе команды претендовали на общий грант. Каждый считал, что их подход – ключ к будущему медицины.

      Амалия была харизматичной и жёсткой, в коричневом деловом костюме, с ровно подстриженными волосами до плеч. У неё горели глаза, когда она слышала о нанороботах:

      – Эти игрушки? Да они вечно будут сталкиваться с иммунной