МераклИс. Света Реверт

для всех неожиданностью. Для всех, кроме Регины, потому что она была приглашена в Большой театр на «Щелкунчика». Потом она пыталась сообразить: с чего она решила, что это опять такой же групповой выезд, как бывало раньше; почему её не удивило, что никто не договаривался о встрече, что было бы естественным? Почему она не обсуждала предстоящий спектакль ни с одной из и так немногочисленных подружек на курсе, ведь готовилась она к нему едва ли не дольше, чем Наташа Ростова к первому балу? Всё-таки выход на балет в Большой считался событием даже по меркам её семейства, где единственную дочь, как положено в приличных домах, с дошкольного возраста водили по абонементам и в Консерваторию, и в Колонный, и в Третьяковку…

      Но так или иначе, в назначенное время Регина Росси в длинной чёрной мутоновой шубке, аккуратных сапожках и с бабушкиной бисерной сумочкой, спрятанной в её обычную университетскую торбу, вышла из метро на «Площади Свердлова», добежала до храма искусства и поднялась по ступенькам к третьей колонне слева, где её уже ждал профессор. Она не нашла подходящего случаю головного убора, и в её собранных в тяжёлый узел рыжих волосах блестели снежинки, которые профессор тут же попытался смахнуть, не успев даже поздороваться, чем немало смутил свою спутницу. Впрочем, он тут же исправил оплошность:

      – Скузи, синьорина, я подумал, что они сразу растают в тепле, мы же не хотим повредить вашу изумительную причёску… Хотя такие волосы ничем не испортишь, куда до них прерафаэлитам… Пойдёмте скорее!

      И профессор увлёк её к дверям раньше, чем Регина нашлась с ответом. Она даже забыла спросить, почему они не ждут остальных, но решила, что все уже прошли вперёд, а профессору пришлось дожидаться её одну, отчего смутилась ещё больше.

      В гардеробе он галантно помог Регине освободиться от шубки, но ей ещё предстояло переобуться, что в толчее оказалось довольно сложной процедурой, и на минуту профессор потерял её из виду. Ему пришлось подняться на целый пролёт большой лестницы в фойе.

      Но вот Регина переобулась в высокие лодочки, благополучно получила второй номерок от сумки с сапожками, расправила поддёрнутое на талии, чтобы не вылезало из-под шубы, настоящее длинное вечернее платье и, не найдя профессора, быстро поднялась на два пролёта, обернулась, увидела профессора внизу и вскинула руку, чтобы привлечь его внимание. Что ж, ей это удалось, и, похоже, для профессора её преображение тоже стало сюрпризом – уверенно прокладывая себе путь сквозь толпу, он поднялся к Регине, предложил ей руку, на секунду чуть отстранил от себя, оглядел внимательно. Собранные назад тёмно-рыжие волосы, открывающие длинную шею и изящные ушки с маленькими изумрудными серёжками, зелёные глаза, белая кожа, безупречно сидящее на её стройной фигуре платье – лаконичный чёрный панбархат, без рукавов, с довольно глубоким вырезом, где на почти невидимой цепочке висел ещё один крохотный изумруд. Довершали образ бирюзово-бронзовой глубокой зелени шёлковый палантин и та самая бабушкина театральная сумочка в тон.

      Лицо