Книга баек. Марат Хасанович Валеев

Сюда! Мы вот здесь, вот туточки живе-о-м! – пронзительно закричала она, одной рукой вздымая вверх свой яркий, только сегодня купленный на базаре платок, а второй указывая на распахнутые ворота – ну чисто уличный регулировщик. И повинуясь этому властному, и в то же время отчаянному жесту, экипаж на полном ходу влетел в распахнутые ворота, которые тетя Дуся тут же хлопотливо заперла, злорадно приговаривая:

      – Ну, черт колченогий, сейчас ты у меня попрыгаешь!

      И можно было не сомневаться: попрыгает!

      Дед Репка

      Эта невероятная история случилась в семидесятые годы в одном из совхозов на северо-востоке Казахстане. Деда Репку, беспросветно пьющего, нашли однажды дома посиневшим и бесчувственным. Он лежал ничком на кровати, а на полу валялись склянка с остатками какой-то вонючей жидкости.

      Репку спешно доставили в совхозную амбулаторию. Повозившись с ним, местный врач Селиванов бессильно развел руками:

      – Я сделал все, что мог. Его бы сразу в реанимацию…

      Репку спешно повезли в районную больницу. Вернулся оттуда шофер Усольцев мрачным и подавленным.

      – Ну, что? – увидев его, спросил председатель профкома Булыгин.

      Усольцев безнадежно махнул рукой, хлопнул дверцей и укатил в поле – он работал на обслуживании бригады.

      Булыгин пошел к заместителю директора по хозчасти Бейсембаеву.

      – Слушай, Талгат Нугманович. Репка-то наш тю-тю! Приказал долго жить.

      – Что, не откачали? Эх, люди, люди, что вы с собой делаете, – осуждающе покачал головой Бейсембаев, стараясь дышать в сторону.

      – Так это, у него же никого нет, у Репки-то, – скорбно молвил Булыгин. – Значит, все расходы на похороны совхоз должен взять на себя.

      – Надо так надо, – согласился зампохоз. – Ну да, пьяница был покойный, но все же жил и работал у нас долго. Даже, помнится, однажды благодарность получил. Что, Николай, Иванович, помянем деда?

      И полез в шкаф, где у него стоял заветный графинчик…

      Как водится, о покойном или ничего, или только хорошее. Последнего в жизни Репкина Ильи Васильевича было, откровенно говоря, до обидного мало. И всему виной – его пристрастие к «горькой».

      Из-за постоянных волнений, нервных потрясений раньше времени угасла жена Репкина, тихая и работящая женщина. Дети давно вылетели из родного гнезда, изрядно опостылевшего им из-за бесконечных скандалов, дебошей, регулярно устраиваемых папашей.

      Уйдя на пенсию, Репка (так со временем малопочтительно стали именовать Илью Васильевича односельчане) жил один как сыч, пропивая и пенсию, и случайные приработки к ней. В свое время его множество раз обсуждали на разных собраниях, отправляли на лечение. Но ничто не помогало.

      И на Репку махнули рукой: живи как знаешь. Последовал печальный финал: с пьяных глаз дед хватанул какой-то дряни и отравился. И вот теперь ждали, когда его привезут, чтобы предать грешное тело земле.

      Совхоз