Далекий край. Первое открытие. Николай Задорнов

его душе. Старик тянул к небу костлявые белые руки. Тут же он стал рассказывать гольдам о Боге и о христианской религии. Те были растроганы и плакали, а некоторые из них сразу согласились креститься.

      – Вы, верно, лоча? – говорили они.

      Де Брельи гневно оглядел гольдов:

      – Нет, мы не лоча, мы посланцы истинного Бога. Слушайтесь нас во всем – и будете счастливы!

      Миссионеры провели в беседах с гольдами весь день. Де Брельи научил их креститься и преподал основы поведения христианина.

      Старик подарил новообращенным по медному крестику с надписью: «Подарок миссии».

      – Когда русские шаманы крестят, – говорили между собой гольды, которые слыхали это от людей, побывавших за горами у русских, – то дают крест и новую рубаху. А эти почему-то рубахи не дают. Только крестик!

      – А товары у них с собой хорошие, – рассказывали гребцы, которые привезли миссионеров из Буриэ.

      – Почему нам не дали? – удивлялись гольды.

      Возвратившись на сампунку, Ренье объявил Дыгену, что берет с собой в путешествие к устью реки высокого старика. Де Брельи с подобающей такому случаю церемонией был представлен маньчжуру, и тот на все любезно согласился. Дыген стал пространно объяснять миссионерам, что здешние жители поголовно разбойники и что их приходится держать в строгости.

      – Они всегда говорят неправду. Опасно ездить сюда – могут убить. Они напрасно жалуются, что мы их обижаем. Этому не следует верить. Мы только защищаем их от опасностей. Ездим сюда, чтобы защищать их! Здесь бывают китайские хунхузы.

      – Да-да, я вижу, что они разбойники! – воскликнул де Брельи как бы с неподдельным гневом.

      На другой день к деревне пристали две небольшие лодки. Хозяева их – торгаши – тоже отправлялись в Мылки, куда держал путь Дыген.

      Путешествие в неразграниченные земли было делом незаконным, поэтому купцы могли проникать в низовья реки, лишь давая взятки тем, кто охранял границы. Купцы жаловались миссионерам, что чиновники не имеют совести и обдирают их.

      Вечером сампунка тронулась дальше. Плыли всю ночь. Маньчжуры держали наготове оружие. Работники усиленно гребли.

      На рассвете путешественники увидели – Амур разбился на протоки. Одной из них прошли сампунка и лодки торгашей. Видно было, как за островами, далеко-далеко, что-то курилось – не то утренний туман, не то дымки.

      – У-у! Там русских много-много! – грозя пальцем по направлению дымков, говорил толстый Сибун. – Наверно, пять или шесть русских там живут. Убежали от своих и тут женились! Не хотят никому ничего платить! У них ружья бьют далеко!

      – Как же вы терпите такие преступления? – спросил Ренье, слыхавший этот разговор. – Давно надо бы отрубить им головы.

      Маньчжуры смутились и умолкли.

      – Я слыхал, что на Амуре живут русские, – сказал он Дыгену за обедом. – Надо потребовать, чтобы вмешались военные власти. Просить амбаня.

      – Амбань