Далекий край. Первое открытие. Николай Задорнов

голые до колен, в кровавых расчесах. Пыжу на веслах. Отец с кормовым веслом. В лодке берестяные ведра, черпаки, острога, убитые утки, кожаные мешки.

      Ла дремлет.

      – Как ловко вчера отец вызвал луну. Как ты думаешь, почему отец не хочет стать большим шаманом?

      – Поживей, поживей! – просыпаясь, бормочет отец, он отводит лодку от быстро надвигающегося на нее дерева. Кажется, он снова дремлет.

      – Спит, а все видит, – говорит Пыжу.

      – Эй, дураки, – в сердцах кричит Ла, – вы утопить все хотите? Хотите лодку разбить? Дураки, не мои дети, от проезжего торговца родились! – Он с силой налегает на весло.

      Удога упирается шестом в скалу. Пыжу берет второй шест.

      Лодка мчится быстрей, входит в узкое горло между скал. Вода грохочет. Лодку подкидывает на перекате и с силой бьет плоским дном об воду. Проносятся скалы, завалы деревьев. Течение становится тише. Река расступается.

      – Вот как хорошо проехали! – говорит отец. – Оба молодцы. – Он достает трубку. – Сразу видно, что мои дети!

      – Эй, вон чьи-то следы! – испуганно замечает Пыжу, показывая на берег. Он всматривается.

      – Где? – спрашивает Удога.

      – Кто? – тревожится Ла.

      – Вон, вон следы человека, – говорит Пыжу тише и таинственней.

      Песчаный берег с кручей быстро проносится. Лодка огибает лысые обрывы лесистого мыса. Охотники хватаются за оружие. Это люди, привыкшие к вечным опасностям.

      – Уй, какие страшные чужие следы! Узкие, длинные, – переводя дух, говорит Пыжу.

      Лодка быстро пристает к обрыву. Ла и его сыновья прикрыты вместе с лодкой большой подмытой лесиной. Они выглядывают, стоя в лодке.

      Потом Удога выскакивает и с луком в руке бежит по песчаной крутизне. Он пригибается.

      И вдруг раздается зловещий свист стрелы. Страшный предвестник смерти пронесся над ухом охотника.

      Слышится крик, отчаянный, истошный крик на вершине холма, где-то там, откуда вылетела стрела, в зарослях кедра и елки, в молодом подлеске. Вот над кустами сверкнуло копье. Со страшной силой, прыжками, Удога кидается вверх.

      А брат уж успел обежать холм и чуть не зацепил стрелка своим копьем, когда тот целился в Удогу.

      – Писотька! Лови его! – кричит Пыжу и кидается в чащу, туда, где трещат ветви и треск их удаляется под обрыв к речке.

      Братья кидаются грудью на ветви, закрывая лицо согнутой рукой, а в другой – поднятой вверх – каждый держит свое оружие.

      Хлещут ветви грабов, листья ильмов, ломаются слабые ветви ольхи и не гнется усохшая пихта.

      Враг бежит.

      – Эй-эй! – ревет Пыжу. Какой страшный его рев. Это от злости.

      Братья выбегают на берег реки, тут ее изгиб, а по завалу удирает Писотька. Он поворачивает какую-то лесину, раздается рокот, и лесной завал начинает разваливаться, грохотать. Писотька стреляет, но опять мимо.

      – Теперь всех вас убьем! Не жди пощады! – кричит Пыжу.

      Стреляет Удога, и Писотька исчезает в завале. А бревна