От хороших жен не уходят. Елена Рахманина

моё побледневшее лицо ответило за меня.

      – Какие ещё слухи?

      – Говорят, вас застали целующимися в туалете, – оглушает меня Миронова. – Нет, Лерочка, ну от кого-кого, а от тебя я такой продуманности не ожидала. Молодец. Далеко пойдёшь.

      Щёки опаляет жар. Внутри меня всё протестует против подобных двусмысленных заявлений. Однако понять, на что она намекает, несложно.

      – Не стоит верить сплетням. – Резко поднимаюсь с рабочего кресла, так, что оно откатывается в дальний угол кабинета. – Тем более таким.

      Миронова продолжает с любопытством меня изучать, жуя жвачку с наглым видом.

      – Тебе нечего стесняться, Лерусь. Наоборот, я хотела узнать, как тебе удалось пробить тернистый путь к его штанам. Я лично знаю пару юных лаборанток, льющих по нему слёзы. Кто бы мог подумать, что Жаров остановит выбор именно на тебе.

      Отшатнулась, получив очередной оскорблимент. Уши так горели, что я опасалась, как бы они не воспламенились.

      – И чем это я могла бы не приглянуться Жарову?

      Миронова прошлась по мне оценивающим взглядом. Ставя в своём рейтинге соперниц мне низший балл.

      – Ну, ты без пяти минут разведёнка, ещё и не первой свежести, – заявляет, будто я бракованный товар.

      Смотрю на неё во все глаза.

      Её острые шпильки вернули меня в школьное прошлое не хуже машины времени, чтобы я вновь ощутила себя объектом презрения первой красотки выпускного класса.

      И, как и тогда, мне хотелось бросить Мироновой какую-нибудь колючую фразу, чтобы тут же поставить её на место. Но, скорее всего, удачная реплика посетит меня не раньше завтрашнего дня.

      – Мы, вообще-то, ровесницы.

      Я точно это знала, потому что видела её паспортные данные, когда занималась заполнением отчётов, которые на меня повесили, вместо того чтобы позволить продолжить исследовательскую деятельность.

      – Правда? – она самодовольно ухмыляется, выглядя почти искренне удивлённой. Должно быть, пребывая в уверенности, что уколы красоты, которыми она не гнушается, способны вернуть её свежесть восемнадцатилетней девушки.

      И до меня наконец доходит, что не так уж и плохо было находиться в тени мужа и быть обделённой её токсичным вниманием. Она напоминала Ядовитый Плющ в исполнении Умы Турман в «Бэтмене». Рыжая, тощая и злая.

      Плавным движением Миронова стекла с моего стула, направившись к выходу из кабинета, но, взявшись за ручку двери, обернулась.

      – На твоём месте я бы не расслаблялась. Жаров – слишком лакомый кусочек.

      И я по глазам вижу, что лакомый он именно для неё.

      На долю секунды мне захотелось вернуть её и признаться, что никакой интрижки нет. Тревога от осознания тех неприятностей, что может мне доставить Миронова, росла с каждой секундой.

      В её глазах, синий чулок и первая красотка борются за самого популярного мальчика школы.

      Мне захотелось вытошниться, как кошке, что наелась собственной шерсти, пока комок отрицательных эмоций под названием Руслан