Возвращение на остров Свободы. Евгений Беллард

не из стали и пластика, а изо льда. Бросив быстрый взгляд в зал, Фрэнк обнаружил, что шум возник вовсе не из-за его ужасного пения, а из-за того, что там орудовали такие же странные существа. Они стремительно бегали по потолку, вскакивали на стены и бросались клубками ядовитой массы. Люди в панике устремились к выходу. Но пена, превратившись в жидкость, издавая невероятный смрад, разлилась по полу, преградив путь.

      Фрэнк ринулся к выходу со сцены, но чуть не столкнулся с ухмыляющимся уродом, который размахнулся, чтобы бросить груду пены, переливающуюся всеми цветами радуги, будто мыльные пузыри. Фрэнк отскочил в сторону, вытащил револьвер и разрядил обойму в физиономию монстра. Тот зашатался и рухнул вниз. Перескочив через него, Фрэнк выбежал в коридор, услышал испуганные вопли, топот ног. «Твою мать, ни одного дробовика! Ничего! Идиот!» – отругал он себя и вдруг его осенило. Он кинулся к выходу из театра, вытащил из багажника своего «Мустанга» дробовик, патроны, оптическую винтовку и гранатомет. Нагруженный добром, быстро взбежал на верхние ярусы. Удобно расположившись, установил невидимый барьер рядом с собой, и меткими выстрелами начал уничтожать чудищ. Обнаружив стрелка, они кучей бросились к нему, окружив со всех сторон, начали поливать кислотным дождем. Барьер стал слабеть, и Фрэнк ощутил, как его обжигают капли ядовитой жидкости. «Так ну что, дело хреново», – подумал Фрэнк. Его взгляд зацепился за пару коробочек с патронами, экспериментальными. Он недавно их купил, но ни разу не пробовал. Быстро зарядил дробовик. Выстрел потряс своды маленького театра, будто ударили в сотню барабанов. Один из уродов задергался, по его телу прошли разряды электротока, и с тихим воплем он свалился и затих. Образованный эффективностью новых боеприпасов, Фрэнк перезарядил дробовик и метким выстрелом снес башку еще одному монстру. И тут же ощутил, как буквально в дюйме пронеслась струя ядовитой жидкости. Лишь пара капель угодила на пиджак, и прожгли в нем немаленькие дыры. Разряжая в уродов дробовик со скоростью пулемета, Фрэнк умудрялся молниеносно отскакивать в сторону, избегая клубков пенистой кислоты. Дуло раскалилась, обжигало руки, но он не ощущал ни боли, ни отвратительного амбре, источаемого пузырящейся массой, которой забрасывали его мерзкие ублюдки. Наконец, последний, задергался на полу и замер навсегда. Фрэнк, тяжело дыша, подошел к краю балкона и заметил, что в зале осталось лишь пара уродов, у которых явно истощился кислотный заряд, поэтому они лишь спрыгивали с потолка и стен, набрасываясь на зрителей, пытаясь задушить голыми руками. Фрэнк спустился в оркестровую яму и, заняв удобное местечко в будке суфлера, добил отморозков.

      В совершенно вымотанном состоянии он добрался до гримерки, сбросил прожженный пиджак на кушетку, и устало опустился перед трюмо. Рубашка висела лохмотьями, превратив его в бродягу. Это показалось таким комичным, что Фрэнк вдруг затрясся нервным, нескончаемым смехом. И осекся, когда услышал хлопанье двери.

      – Хэнк, собирайся