Нежданные подарки судьбы. Надежда Осенняя

ветра захлопнул тяжелую раму, которая прищемила девушке платье. Открыть же окно означало столкнуть ее вниз.

      – Нужна крепкая веревка, Алан, – бросил Гисборн нетерпеливо и начал расстегивать пояс.

      – Сам полезешь? – только и спросил Рори. Гай кивнул. Единственным возможным выходом было спуститься по стене к окну, возле которого стояла Маргарет, и дальше уж или постараться удержаться на карнизе, пока открывают окно или карабкаться с девушкой по стене обратно.

      Гай вылез на узкий парапет и невольно поежился под резкими порывами ветра. Ему бы сейчас ту детскую бесшабашность, с которой он лазал по полуразвалившимся стенам башни как будто в насмешку называвшейся Сторожевой. Матушка все боялась, что он разобьется, а отец только смеялся… они все много смеялись тогда. Он тряхнул головой, прогоняя воспоминания, и начал осторожно спускаться вниз.

      … Собственно от своего героического марш–броска на стену у Гисборна остались смутные воспоминания, самым сильным из которых было прошедшее где–то на периферии сознания удивление – и как это человек умудряется одновременно потеть и мерзнуть, да несколько дней он чувствовал такую боль в каждой мышце, словно его растянули на дыбе. Но тем не менее он не только смог спуститься по стене, но и вскарабкался обратно, да еще с леди де Врие в придачу, впервые в жизни возрадовавшись, что талию Маргарет можно без усилий обхватить двумя ладонями.

      Лорд Ричмонд в сердцах пообещал отдать строптивицу за первого, кто посватается, однако его матримониальные планы пришлось отложить на некоторое время, ибо Маргарет жестоко заболела. Пару раз ей было так плохо, что Ричмонд уже всерьез собирался известить епископа о близкой кончине племянницы. Однако девушка медленно, но все–таки начала выздоравливать, и все сходились на том, что леди де Врие выжила только благодаря самоотверженной заботе Эстер с ее целебными травяными отварами. Гисборну, часто отлучавшемуся по делам милорда из замка, приходилось подчас довольствоваться слухами о слухах о состоянии Маргарет, не находя себя места от тревоги.

      А вот Рори зачастил в покои Маргарет, и как–то так вышло, что слуги, имевшие намерения приударить за хорошенькой прислужницей миледи, начали отказываться от своих намерений. А Эстер принялась напевать за работой. Когда ей казалось, что никто не слышит, разумеется. Маргарет была рада за обоих, но эта радость была единственным золотым в дырявом кармане, как любила повторять Бесс. Девушка медленно оправлялась от болезни, оставаясь во власти апатии. Лайонел и Рори, заключив временное перемирие, тщетно пытались заинтересовать ее тем, что нравилось Маргарет до болезни.

      ***

      – Гисборн, ты скоро? – визгливый мужской голос разносился по всему замковому курдонеру, и Маргарет, вышедшая на галерею вдохнуть свежего весеннего воздуха, невольно поежилась. Племянник лорда Ричмонда и его наследник, – ибо, увы, в браке Ричмонд прижил четырех дочерей, а их с леди Алиенорой сыновья умирали, едва выйдя из младенческого возраста,– решил осчастливить Ричмонд–холл своим визитом.

      Маргарет