Перемирие. Наталия Ерошенко

первые седые волоски, она не стала паниковать или красить волосы. Она отказалась сразу от двадцати лет своей памяти.

      Даша вертелась перед зеркалом, собираясь в ночной клуб. Надо было исхитриться и изобразить из себя совершеннолетнюю, иначе не пропустит охранник на входе. Ну не ждать же еще пару лет, чтобы повеселиться! Даша наложила на лицо толстый слой тонального крема, густо накрасила глаза и губы. Ну вот, готово, теперь она может сойти за двадцатилетнюю. Если особо не приглядываться.

      Даше захотелось есть, и она заказала по телефону пиццу. Наличных денег оставалось мало, но всегда можно было снять с карточки – там денег было еще навалом. Даша старалась экономить, пока не найдет работу. Официанткой или курьером. Такую работу, чтобы не сильно загружаться, чтобы на жизнь хватало и ага. Даша не помнила, сколько ей лет и где ее паспорт, и что было неделю назад. Но это ее нисколько не смущало. Потому что на работу могут взять без документов, а за квартиру просто надо вовремя платить. Фамилия Даши была Жалейкина, кошку звали Маруська, и остальным она не парилась.

      Привезли пиццу. Даша поужинала, угостив кошку колбасой, подкрасила губы и переоделась, чтобы идти в клуб.

      Когда она уже выходила из квартиры, на столике в прихожей забренчал телефон. Даша сняла трубку, хотя не представляла, кто бы мог звонить.

      – Алло! Даша, Дашенька, это ты?

      – Я, – удивленно сказала Даша.

      – Это мама. Доченька, у тебя все хорошо? Ты так давно не звонила. Что у тебя с голосом? Ты не заболела?

      – Нет. Я не заболела. Но вы ошиблись номером, потому что у меня нет никакой мамы. До свидания.

      Даша положила трубку и вышла из квартиры. Телефон снова начал звонить, и звонил не раз. Но Даша этого не слышала. Она уже была в клубе, вокруг грохотала какая-то музыка. Даше было очень весело, и она чувствовала себя живой.

      ПЕРЕМИРИЕ

      Я, как обычно, стоял за прилавком, когда дверь магазина звякнула колокольчиком. И вошел Сэм. Глаза его были сонными, но держался он бодрячком. Сэм направился прямо ко мне. Впрочем, больше тут никого и не было.

      – Хай! Дуа. Пиуа. Оди-ннн ксипсы.

      Понять его было бы нелегко, но я уже навострился. «Два пива, один чипсы», что же еще.

      – Какое пиво?

      – К-рррасное!– это прозвучало неожиданно четко.

      Своей несуразной волосатой конечностью он протягивал мне купюру. Я осторожно взял её (вроде бы без слюны), отдал покупки и сдачу. В лицо ему я старался не пялиться. То ещё зрелище, знаете ли. Я пока не привычен.

      Сэм достал из кармана обвисших штанов пакет и убрал туда продукты.

      – Спа-си-уо! – в вежливости ему не откажешь.

      – Передавай привет Александру!

      – Д-уа!

      Он направился к выходу, виляя пушистым рыжим хвостом из прорези в штанах. Ретриверы – самые дружелюбные собаки в мире.

      После его ухода я некоторое время читал газету. Статья на второй странице прямо-таки вопила о новейших достижениях генной инженерии.