Путь истины. Книга первая. Часть первая: внутренний путь. Олег Пазников

на него, управлять им, воздействовать на него, а через это и на своё поведение, на «внешнее». Если нет «внутреннего», то нет и «внешнего» и наоборот. Но «внутреннее» самоактивно, опережает «внешнее», держит инициативу в своём взаимодействии с внешним. Внутренний Огонь Духа является источником нашей страсти. Найти, распознать, разжечь это пламя (тапас) – одна из главных задач начала пути развития. Я не вижу, чтобы без этого вообще было возможно какое-то подлинное развитие. Индивид должен быть горячим, живым, а не теплым, при смерти. Можно позволить себе быть живым, если вы абсолютно властны в своем внутреннем мире и над своей жизнью-смертью.

      В потоке жизни мы встаём перед выбором между внутренним – Истиной, Добром, Красотой и внешним – нормами и правилами, стереотипами, условностями, местом проживания, выгодой и т. п. (конвенциональное). Там где внутреннее – и – внешнее расходятся, мы выбираем внутреннее. Действуем в интересах Истины. Находясь «внутри» мы можем предпринимать практические шаги по всем направлениям. Мы можем развиваться, находясь у самих себя, будучи самими собой4.

      По ходу развития я описываю непосредственно воспринимаемую внутреннюю реальность, открывающуюся в экспериментально – исследовательской деятельности, в практике.

      Практика – это ориентирное движение в потоке развития. То, что мы занимаемся, например, йогой, воинскими единоборствами, медитацией и т.п., ещё не является практикой. Это можно назвать скорее пред – практикой или её активацией. Практика начинается только тогда, когда мы вступили в контакт с внутренней реальностью развития, внутренними фактами, прорвали некую мембрану, отделяющую нас от внешне ориентированного объектного сознания к внутренне ориентирующемуся самосознанию (перешли от сознания к самосознанию). Тогда «Я», самость, видит реалии (внутренние факты) и может с ними действовать, осознанно осуществлять навигацию и интеграцию (действуя так же и во внешнем мире, но при управляемом внутреннем состоянии). Вот здесь только происходит настоящее зрячее развитие.

      Практика берет не некие преподанные извне упражнения, а повседневность, здесь и теперь существование, и, концентрируя внимание на это непосредственное текущее настоящее, как оно есть, работает с нею (и в ней) применяя ориентиры. Самые обыденные вещи становятся полем развития. Практика просто есть и не может не быть.

      Практика опережает теорию, а, вернее говоря, практика опережает объективацию. Сознание действует сзади – во время – впереди практики. Оно действует совместно с практикой, с бытием. Практики не может быть без самосознания или сверхсознания, то есть без движения непосредственной самости, без «я». А наличие сознания, под и сверх – сознания, уже есть некая «теория». Если под теорией понимать объективированный в тексте (интеллекте), систематизированный опыт, то он, конечно, будет следовать после практики. Практика есть не просто занятие чем-то, а активность центра, самости,

4

Конвенциональное, конечно, не значит плохое. Оно необходимо для выживания. Плохо то, что оно принимается как исключающее все другое, особенно, более высшее. Низшее может подавлять высшее, и оно это делает. Тоталитаризм, отсутствие личной свободы, доводит это расхождение между внутренним-и-внешним до антагонизма и просто невозможности существования.