Монстры Лавкрафта (сборник). Антология

Я дунул на них, перемешал и сдвинул колоду.

      – Не торопись, – заметила мадам Изекиль. – Дай им узнать тебя, полюбить… так, как любит женщина.

      Я крепко подержал их, затем передал ей.

      Она перевернула первую карту. Это была карта Вервульфа. На ней были изображены янтарно-желтые зрачки в темноте и белоснежно-алая улыбка.

      В ее зеленых, похожих на изумруды, глазах я заметил смятение.

      – Эта карта не из моей колоды, – произнесла женщина и перевернула следующую карту. – Что ты сделал с моими картами?

      – Ничего, мадам. Я просто подержал их в руках, и все.

      На следующей карте был изображен Глубоководный – зеленый, чем-то напоминающий осьминога. Когда я взглянул на карту, рты этого чудовища (если это действительно были рты, а не щупальца) начали изгибаться.

      Мадам Изекиль прикрыла ее другой картой, затем еще одной и еще. Остальные оказались простыми картонками без рисунков.

      – Это ты сделал? – казалось, она вот-вот заплачет.

      – Нет.

      – Уходи, – приказала она.

      – Но…

      – Уходи. – Она опустила глаза, будто стараясь убедить себя, что меня больше нет.

      Я поднялся. В комнате пахло ладаном и воском. Я глянул в окно. В моем кабинете через дорогу на несколько мгновений вспыхнул свет. Двое мужчин ходили там с фонариками. Они открыли пустой шкаф, заглянули в него, а затем заняли позиции и стали ожидать меня – один на кресле, другой за дверью. Я улыбнулся сам себе. В моем офисе было уныло и негостеприимно. И даже если им хоть немного повезет, они просидят там не один час, пока наконец не поймут, что я не вернусь.

      Я оставил мадам Изекиль – она переворачивала карты одну за другой и смотрела на них так пристально, будто от этого на них могли вернуться прежние изображения. Я спустился по лестнице и пошел вниз по Марш-стрит, пока не оказался у бара.

      Теперь там было пусто. Бармен курил сигарету, но когда я вошел, тут же погасил ее.

      – А где шахматисты?

      – У них большие планы на этот вечер. Они собираются в бухту. Так, вам же «Джек Дэниэлз», верно?

      – Неплохо бы.

      Он налил мне виски. На стакане я увидел тот же самый отпечаток пальца, что и в прошлый раз. Я взял томик стихов Теннисона с полки над барной стойкой.

      – Хорошая книга?

      Рыжеволосый бармен забрал у меня книгу, открыл и прочитал:

      «Внизу, под громом верхней глубины,

      Там, далеко, под пропастями моря,

      Издревле, чуждым снов, безбурным сном

      Спит Кракен…»[13]

      Я допил виски.

      – Ну так что? К чему вы клоните?

      Он вышел из-за стойки и подвел меня к окну.

      – Видите? Вон там? – он указал на западную часть города, в сторону скал. Пока я смотрел туда, на вершине скал разожгли костер, который запылал медно-зеленым пламенем.

      – Они хотят разбудить Глубоководных, – сказал бармен. – Звезды, планеты и луна встали на нужные места. Время пришло. Суша уйдет под воду, и моря выйдут из берегов.

      – И

13

Перевод К. Д. Бальмонта.