Потомок прадеда. Людмила Шамиловна Гогиа

неловко было перед матерью брать ребёнка на руки. Ему хотелось придерживаться обычаев, делая этим дань уважения старшим.

      Мать почувствовала его замешательство и сказала:

      – Возьми, уан дукухшоуп, бери его на руки, молодец, что хочешь уважить обычаи, с твоим озорством я не думала,

      что ты будешь придерживаться таким обычаям, но наше воспитание недаром прошло, за это тебе спасибо. Перед отцом можешь не брать его на руки, я не в счёт, у тебя слу- чай особый, мне хочется посмотреть, как он отреагирует на твой визит, – сказала Гулиза.

      Аляс подошел к сыну, взял его на руки, обнял сильно и прижал к груди. Ему стало тепло от прикосновения малень- кого существа к нему. Соприкоснулись два близких по кро- ви человека, искра пробежала между ними, и тёплая струя полилась по всему организму.

      Алясу было бы тяжело объяснить, что он чувствует сей- час – это был момент большого счастья и он не думал ни о чём, ему просто было хорошо.

      Мальчик не признал отца, сморщил бровки, будто что- то вспоминает, посмотрит в сторону, затем на отца и бы- стро отводит глаза – и так несколько раз. Было понятно, что своим маленьким мировоззрением ему хочется что-то вспомнить и делает усилия над своей неокрепшей детской памятью, чтобы вспомнить. Это было так заметно и все ахали, а малыш вздохнёт, посмотрит кругом, оглядев всех, опять смотрит на отца. Вдруг он громко заплакал и потя- нулся к бабушке.

      Эта небольшая сценка затронула бы даже самого чёр- ствого человека.

      Аляс, отдавая мальчика в руки своей матери Гулизы, по- думал:

      – Да, простит меня наш создатель за горе, причиненное мной его матери, она – просто свободная птица для даль- нейшей жизни и счастья! И не мог бы я без твоей помощи организовать весь этот тернистый замысел. На это была твоя воля. Благодарю тебя!

      * * *

      Аляс встал с рассветом, он думал: в такую рань в доме все спят. Глотая свежий воздух и аромат цветущей акации, он обходил имение, где вырос и очень соскучился за время пребывания в Москве.

      Он шёл босиком по росе, как в те детские годы, когда ему говорили: – Ходи по росе, это закаливает.

      Ему не терпелось встретиться с Валерой, обнять его, посмотреть в его глаза и рассказать многое. Он решил тихо, на цыпочках, зайти в спальню родителей и разбу- дить маму.

      – Уан дукухшоуп, ты уже встал? – услышал он такой род- ной и знакомый голос.

      Мать поднималась от коровника к дому с полным ве- дром парного молока.

      – Милая мама… моя Гулизочка, как ты себя не жалеешь. Почему не спишь и встаёшь с петухами, когда ещё даже травка спит?

      – Это ты так думаешь. Не только травка, здесь в такое время даже птички не спят. Слышишь, как они щебечут, так и всю ночь. А утром, перекликаясь, сообщают рассвет.

      Скоро и твой птенчик проснётся, ему нужно парное моло- ко, для кашки. Если он вовремя получит свежую и здоровую пищу, будет настоящий Афырхаца (герой), – говорила она.

      Он посмотрел на неё и подумал:

      – Наверное, нелегко в её возрасте вести такое большое хозяйство и смотреть