Волшебный аромат любви. Наталия Ерошенко

из кабинета, сжимая в руках папку. Отдать документы она забыла.

      Когда за девушкой закрылась дверь, директор, задыхаясь, поднял телефонную трубку и прохрипел:

      – Маша… врача…

      И потерял сознание.

      Марина стояла рядом с расстроенной Машей и затравленно наблюдала, как врачи «Скорой помощи» на носилках выносят директора из его кабинета. Алексей Ильич был без сознания. Его лицо приняло зеленоватый оттенок в тон брезента на носилках.

      – Крайне сильная аллергическая реакция, – объяснял Лиане Петровне врач, потирая усталые глаза. Та прижимала к носу белоснежный платок, потому что постоянно чихала. – Требуется срочная госпитализация.

      В коридоре сгрудились остальные работники. Программисты Петр и Василий выглядели озадаченными. Кладовщик Вадим слабо улыбался. Охранник Николай был готов к действию – его глаза наконец-то прояснились.

      Директора унесли и быстро погрузили в машину, Лиана Петровна отправилась с ним. «Скорая» отъехала, неспешно и без сирены. Это немного утешало.

      – Надо же…– Оксана выскочила из кабинета, ответив на срочный звонок. – Может Алексей Ильич что-то не то съел? Вот моя тетя однажды…

      Марина не слушала. Ее глаза набухли слезами, и девушка незаметно вышла на улицу, захватив свою сумку. Ее охватил ужасный стыд. Накрыл с головы до пят леденящим облаком, бросился в лицо, сжимая щеки. Стыд резко пнул под колени, и Марина ослабла.

      Некоторое время она стояла под бесконечными холодными каплями. Дождь – это слезы неба. А если Алексей Ильич умрет? Хотя врач и сказал, что сейчас нет опасности для жизни… Просто сильная реакция на аллерген. Но все это – по ее вине. Девушка с отвращением выкинула духи в заполненную влажным мусором урну. А потом надолго заперлась в туалете и терла, терла шею. Намыливала раз пять. Пока кожа между ключиц не стала красной и болезненной на ощупь. А вернувшись на свое рабочее место – долго и болезненно ругала себя, средь царившего в фирме уныния. Тамара склонна впадать в детство, ее подруга так и не повзрослела. Но она, Марина? Как такой разумный человек, как она, может попасться на уловку мошенницы! Тяжело было осознавать собственную глупость.

      Но позже, когда все немного успокоились, Марина протянула секретарю Маше заявление на отпуск.

      – Алексей Ильич отпустил… – прошептала Марина.

      Она же обещала Свете.

      Маша немного удивилась, но директорское «разрешить» было неоспоримо. И секретарь принялась лениво печатать соответствующий приказ.

      После отъезда «Скорой помощи» день продолжился как-то сумбурно. Даже Оксана притихла. Сотрудники слонялись по фирме, болтали, пили чай. И лишь возвращение Лианы Петровны смогло направить их бесцельную активность в рабочее русло. Экономист вернулась с хорошими новостями. Алексей Ильич пришел в себя по дороге в больницу, был осмотрен врачом и оставлен в больнице на несколько дней. Сообщив это, Лиана Петровна спокойно продолжила работу, время от времени оглушительно чихая в платок.

      – Марин, я повторяю – это несчастный случай. Кто же знал, что у него